Какое-то время я жила на «Гражданке». У меня появилась маленькая двухкомнатная квартирка, и Коля таскался туда. А это не ближний свет — полтора часа езды! Ночевал, а утром мы разъезжались по своим делам...
И тогда от полной безысходности, назло Караченцову, я выскочила замуж за первого, кто сделал предложение. Можно сказать, ухватилась за него, как утопающий за соломинку. Помните, как героиня «Зимней вишни» приводит в дом странного типа, которого выбрала себе в мужья, и в итоге предлагает ему спать на раскладушке? Так и я. Расписалась и уехала на гастроли на четыре месяца. Когда вернулась, тут же позвонила «мужу»: «Извини, но у нас ничего не может быть. Идем разводиться».
С ним даже секса не было ни разу. Ну как себя перебороть? Помню, пришла к маме и жалуюсь:
— Не могу с ним спать...
Она дала «мудрый» совет:
— А ты считай мух!
— Да я видеть его не могу!
Коля был не в курсе моего неудачного брака. Когда он позвонил и сказал, что приехал, ответила:
— Я вышла замуж...
— Как?
— Так. Больше не звони.
Я устала, правда. Мне было так больно! Мое, можно сказать, фиктивное замужество было просто бегством от Караченцова...
Мы расстались и года два не общались, потеряли друг друга из виду. С тем товарищем я развелась и с головой ушла в репетиции. После премьеры балета «Бахчисарайский фонтан», где танцевала партию Марии, за мной зашел приятель Саша Сластин. Он актер, до сих пор много снимается. В то время Саша за мной ухаживал.
— Ты знаешь, что здесь труппа «Ленкома» находится? Поехали к ним в гости, они в «Астории» сидят.
«Так, — думаю, — интересно, а Коля будет? Вот только его мне не хватало!»
— А кто там?
Саша, по-моему, дружил с Абдуловым. Я переоделась в короткое платьице, сшитое мамой, смыла грим, оставила только блестки в высокой прическе, и мы с приятелем поехали в «Асторию». Всю дорогу в машине молила об одном: «Господи, только бы мне не встретить Караченцова!»
Номер был огромный, за ширмой стояла кровать. В компании артистов сидели какие-то девочки. На столе закуски, шампанское. Меня поразило, что Янковский держал себя необыкновенно скромно, особенно на контрасте с Абдуловым. Александр Гаврилович стал вокруг меня скакать как сумасшедший: анекдоты, байки, искрометные истории. А я сижу спокойно на диване, вежливо слушаю. Была худенькой, маленькой, наверное поэтому он называл меня «ребенка моя».
