В процессе съемок сорокаминутная короткометражка выросла на полчаса и расширилась до полного метра, картина получилась яркой, зрительской, интересной по форме, и мне кажется, у руководства появилась иллюзия, что и «Жестокость» будет снята в подобном ключе. Фактура вроде близкая: двадцатые годы, ЧК, бандиты...
Существует так называемый феномен второго фильма. Предельно выложившись на своей первой картине, режиссер в растерянности решает, что же делать дальше. Первая картина несет в себе его кредо, суть того, зачем он пришел в эту профессию, жизненную позицию. Вторая — просто еще одна работа. Так часто бывает. С людьми молодыми — особенно.
Фильм «Жестокость» в таком раскладе можно считать первым. Он сделан просто, почти аскетично, без попыток использовать жанровые подпорки, с замечательными актерскими работами Георгия Юматова, Бориса Андреева, Николая Крючкова, с огромной внутренней энергией. Сильный и очень достойный фильм, который, несмотря на поуродованный цензурой финал, выводил отца в первый ряд современной режиссуры. Достойный — это было принципиально.
Мать рассказывала, что когда они поженились (а выходила она за студента с невнятным будущим, кино тогда почти не снимали), отец сказал: «Никто не знает, хороши будут мои фильмы или не очень. Могу обещать одно — стыдно тебе за меня никогда не будет».
К концу работы над «Жестокостью» стало ясно, что отец болен. Очень редко случается так, что режиссер снимает подряд, без отдыха. Съемки — это работа на износ, после нужно прийти в себя, подготовиться к новому фильму. Необходим период накопления — невозможно беспрерывно отдавать. Отец вошел в следующую картину без перерыва. Он понимал, что времени впереди очень мало.
Боковой амиотрофический склероз оставляет человеку после появления первых симптомов три-четыре года жизни. Погибают нейроны, управляющие мускулатурой. Атрофируются мышцы. Наступает паралич, пропадает речь. Сознание, интеллект болезнь не затрагивает, они сохраняются до самого конца — когда перестает функционировать дыхательная мускулатура.
Уже много лет спустя лечившая отца Татьяна Львовна Бунина сказала мне, что с этим диагнозом ей встречались только хорошие люди. У единственного мерзавца среди ее пациентов диагноз оказался ошибочным.