У моих детей очень разные характеры. Сашка с раннего детства был динамитом с подожженным фитилем. Даже на отдыхе мне не было покоя. В любом отеле любой страны он мгновенно сколачивал команду, которая то залезала в недостроенный пентхауз главного корпуса, то разрисовывала граффити весь мини-клуб. В последнем случае сыну пришлось отдуваться за всех — вооружив ведром и тряпкой, я отправила его оттирать художества, на что ушло несколько часов. Даша же росла спокойной, рассудительной и какой-то невероятно мудрой. Не ребенок, а ангел.
В четырнадцать лет мы с Олейниковым отправили сына учиться в Англию. Поначалу, пока мальчишек не выпускали без сопровождения взрослых за территорию школы, все было нормально. А через год им дали некоторую свободу, которой Саша воспользовался совсем не так, как нам бы хотелось. Подробностей рассказывать не стану — это может обидеть сына. Требовалось срочно вырвать его из прежней среды, однако возвращение в Москву проблемы бы не решило. Совершенно незнакомое место, другой язык — вот что могло, здорово встряхнув, поставить Сашкины мозги на место. И я, собравшись за очень короткое время, уехала с детьми в Валенсию. Конечно, жалела, что отказываюсь от театральных проектов, от хороших ролей в кино, на которые была уже утверждена, но понимала: дети дороже.
В Испании сын проучился год, а потом стал студентом Азиатского отделения Нью-Йоркской академии киноискусства и уехал в Сингапур, где постигал профессию кинорежиссера. А мы с Дашей еще два года оставались в Испании. У дочки хорошо пошли языки — английский и испанский, она наконец завела себе друзей. Дергать ее туда-сюда мне казалось неправильным.
Проведенные в Испании три года совсем не считаю для себя потерянными. Конечно, поначалу пугала мысль о том, что, выпав надолго из профессии, могу не вернуться обратно. Обиднее всего было то, что уезжала из Москвы на взлете актерской карьеры — уже были роли в «Трех полуграциях», «Родных людях», «Волчьей стае», «Побеге»...
