Тем не менее назойливый газетчик на встрече присутствовал и чуть не довел меня до белого каления.
— Появилась возможность поехать учиться на балетмейстера в Москву или Париж, надо решить куда, — сообщила Тана. — Скажи откровенно, могу я рассчитывать на продолжение наших отношений?
— Знаешь, я женат, у меня маленький ребенок...
— Понимаю... Я хочу познакомиться с твоей женой.
Встретились втроем, мило побеседовали и расстались с Таной — теперь уже навсегда.
Но вернемся к моей истории. Несколько лет я играл на андерграундных сценах и перевести увлечение в профессию не стремился. Выбор между написанием диссертации и игрой на гитаре сделал в пользу диссертации. Во времена моей молодости стать кандидатом наук считалось престижным. По распределению попал в НИИ стандартизации, куда меня приняли на работу младшим научным сотрудником. Днем работал, по вечерам два раза в неделю играл, рок-н-ролл был той отдушиной, без которой я уже не представлял своей жизни.
В начале семидесятых музыканты из московского андерграунда стали переходить в профессиональные коллективы. Мне казалось, что Саша Градский, Юрий Валов, Сергей Дюжиков, Володя Полонский не правы. Да, они начали больше зарабатывать, но им приходится петь не ту музыку, к которой лежит душа. Я считал, что на официальной эстраде выступал полный отстой, а сам себе казался страшно крутым, неповторимым. Но когда все-таки начал играть в профессиональном коллективе, оценил уровень его музыкантов. Они фантастически владели инструментами, и мне пришлось долго карабкаться, чтобы соответствовать им.
В один прекрасный день мне позвонил известный московский тусовщик Валера Шаповалов по прозвищу Звездно-полосатый и спросил:
— Пойдешь к Паше Слободкину в ансамбль «Веселые ребята»?
— Не знаю...
— Он готов завтра тебя прослушать, — и назвал адрес.
На «кастинге» я пел целый час, Слободкин слушал и не прерывал. Потом меня попросили встать на стул. Паша, его жена Татьяна, которая была танцовщицей, и несколько доверенных лиц долго и пристально разглядывали меня со всех сторон. Оказывается, они искали фронтмена группы. Думаю, это жена подала Слободкину идею набрать в состав «Веселых ребят» не просто отличных музыкантов, но еще и непременно привлекательных юношей. В прослушивании участвовало человек пятьсот, и Павел Яковлевич в итоге создал первый отечественный бойз-бенд. Когда мы выступали, зрительницы в зале вопили от восторга и чуть не рвали на себе волосы.
«Самоцветы» в тот момент были более популярными, но красавец там был один — Валентин Дьяконов. А у «Веселых ребят» выходили на сцену Саша Буйнов, Толя Алешин, Саша Барыкин, Саша Лерман. Стройные, высокие парни пели по-русски, иногда по-английски, у нас было полное ощущение, что мы аристократы, а все остальные — плебеи. Мне это чувство потом, когда ушел из группы, очень мешало.
Ансамбль львиную долю времени проводил на гастролях, колесил по городам и весям, а после концертов мы погружались в бурную рок-н-ролльную жизнь. Об этом можно было бы написать роман похлеще «Декамерона», но поскольку большинство действующих лиц сегодня в полном здравии — воспитывают детей и живут со своими благоверными — имен называть не буду. Скажу просто: то, что случалось после концерта, мы называли «город взят».
К примеру: Одесса, гостиница «Красная», в номерах идет гульбище заезжих московских артистов с местными девчонками. Родители рыщут по городу в поисках дочек, а те и не думают оставлять приятное общество. Аморалка в полный рост! Время к рассвету. Один из музыкантов выходит на балкон, в руке бутылка вина. Он допивает ее и бросает вниз. Бутылка разбивается об асфальт, и в ту же секунду из-за угла выскакивают два милиционера. Артист в трусах моментально садится на корточки, но зоркие стражи порядка вычисляют балкон номера, где идет веселье. Они быстрым шагом движутся к входу в гостиницу, чувствуя, что здесь явно пахнет наживой.
Музыкант выскакивает с балкона с криком «Полундра, менты!» Все моментально трезвеют, прячут девчонок в душ, тащат в другие номера.
