Она была сильной и пошла на последний шаг совершенно осознанно. И между прочим, ничего не пила перед смертью, чтобы не говорили: «А, повесилась по пьяни...»
Саша постоянно нес какой-то бред про Иру, а потом рассказывал, как ее любит. Он часто заигрывался и иногда сам не знал, куда его вынесет. Наговорит гадостей, а позже утверждает, что ничего плохого не имел в виду. Ира рассказывала, как Саша поехал на ток-шоу телеканала «Россия» и пропал. Его три часа ждали в студии, думали — что-то случилось, а он в это время сидел по соседству, на ток-шоу совсем другого канала! «Шел в комнату, попал в другую». Там денег дали, сказала Ира, и он был рад стараться и опять нес бог знает что.
...А потом начались суды из-за квартир — у Иры с братом, у Саши со сводной сестрой, — и обоих Пороховщиковых накрыло волной скандальных публикаций. Ира просто обезумела, я не знала, как ее успокоить.
Брата она давно не видела. Владимир Жуков ушел из родительского дома, когда Ира была еще девчонкой. И появился только на поминках по матери. И то после долгих уговоров. Отец их умер почти пятнадцать лет назад, и мать оставила квартиру дочери. Но Володя, со слов Иры, потребовал свою долю — пять квадратных метров. Ира рассказывала мне, что он вел себя нагло, говорил ей: «Вообще-то ты могла бы мне всю квартиру отдать. У тебя еще особняк и дача на Рублевке. И у Саши твоего есть квартира».
Саше действительно досталась квартира около гостиницы «Космос», в которой он когда-то жил с отчимом и мамой.
За нее еще в девяностые с ним пыталась судиться сводная сестра. Порох откупился, но квартиру на себя так и не оформил. Он был пофигист, все откладывал на потом, думал — стоит ему появиться в каком-нибудь учреждении и все вопросы решатся «на раз».
Квартира долгие годы стояла практически брошенной. Хотя Пороховщиковы, нуждавшиеся в деньгах, могли бы ее сдавать. Или хотя бы навести порядок, перевезти оттуда мебель в особняк. Сашу «ломало» этим заниматься, а Ире с этой квартирой он не разрешал ничего делать. И предлагал сдать ее жилье на Комсомольском проспекте.
Я много раз говорила: — Саша, оформи квартиру, сделай ремонт, вывези самое ценное.
— Да-да, обязательно.
Сделаю, сделаю!
И — ноль эмоций. А я прямо как в воду глядела, что скоро появятся охотнички на чужую жилплощадь. И тут откуда-то материализовалась все та же сводная сестра. И как говорила мне Ира, теперь ей уже нужна была не компенсация, а квадратные метры. Начался еще один суд.
Ирин брат вел себя отвратительно. Сначала требовал триста тысяч рублей, потом шестьсот и наконец — миллион. Я уговаривала Пороховщиковых откупиться, но Саша, человек прижимистый, не хотел платить деньги. Я его запугала: «Смотри, пропишет он каких-нибудь гастарбайтеров на свои метры и наедет к вам полсотни таджиков». И Пороховщиков сдался.
Они с Ирой отдали ему даже больше миллиона рублей. Часть суммы нашлась у Саши, который все-таки время от времени где-то снимался, а часть они заняли.
Ира рассказывала, как проходила передача денег. Она встречалась с братом в суде. Владимир весь затрясся, когда увидел отступные, пачка выпала у него из рук, купюры рассыпались. Он стал ползать по полу, собирать трясущимися руками бумажки...
Она смеялась, и я вместе с ней. Была рада за Иру. Думала, что теперь у нее есть куда уйти, если решится на развод. Ира на какое-то время взбодрилась, стала строить планы. Но тут у Саши начались суды, и опять пошло-поехало... Публикации, звонки.
Ира стала скрываться. Не выходила в Сеть, не отвечала по мобильному. Я не могла с ней связаться и в растерянности позвонила Саше:
— Слушай, а где Ира?!
— Дома, на Арбате, набирай городской номер.
Она пряталась в особняке как в норе.
