— Маленький.
Открываю дверь комнаты, а на тахте сидят Сережа и мальчуган двух лет. Оказалось, приехавшая из Ростова-на-Дону Женя оставила сына на вахте театра и куда-то исчезла. Алеша, который оказался очень похож на отца, мне понравился — смышленый и не плаксивый. Сразу пошел на руки и принялся с любопытством разглядывать. Я умыла малыша, накормила и уложила спать. Алешка прожил у нас несколько дней, и вдруг поздно вечером в комнату вваливается большая делегация во главе с Женей. Выглянувшая из-за ее спины активистка грозно рычит:
— Кто отец?! Где он?! А эта девчонка, — суровая тетка тычет в меня пальцем, — что здесь делает?!
— Вы что? — раздается чье-то предостерегающее шипение.
— Это же Инна Макарова!
— Да? Ну ладно, пусть остается.
Через минуту выяснилось, что Евгения написала в разные инстанции жалобы: дескать, Бондарчук не желает знать родного сына, не платит денег на его содержание.
Я возмутилась:
— Что за глупости?! Сергей никогда не отказывался от Алеши, и если бы Евгения хоть раз обратилась за помощью, она бы ее получила. Может, кто-то объяснит, в чем состоит проблема?
— В том, что нужно подписать документы.
Сергей поставил подпись там, где показала «общественница», Женя забрала сына и уехала.
Меня как исполнительницу роли Любови Шевцовой звали на приемы в иностранные посольства, просили сопровождать зарубежные делегации.
В приглашениях обычно стояло: «Для актрисы Инны Макаровой и ее супруга». Наверное, подобная формулировка больно ударяла по самолюбию Сергея, но он ни разу не дал мне этого почувствовать. Дамы на таких мероприятиях появлялись в роскошных платьях, если была зима, выходили из авто, кутаясь в дорогие меха. А в моем гардеробе никакой, даже самой скромной, шубейки не было. И когда в числе еще нескольких участников киногруппы «Молодой гвардии» я получила Сталинскую премию, то решила: следует немедленно принарядиться. Тут очень кстати в ЦУМ завезли венгерские мутоновые шубы.
Только за ними сразу выстроилась такая огромная очередь, что стоять в ней пришлось бы сутки, а может, и больше. У нас же каждый день репетиции, спектакли... И тогда моя подруга Ляля Шагалова предложила: «Давай сходим в Моссовет и попросим, чтобы нам помогли их приобрести, мы ведь теперь такие известные». Пришли. Нас принял симпатичный дядечка по имени-отчеству Иван Кузьмич. Внимательно выслушал и пожал плечами: «Как же я вам помогу? — но увидев наши расстроенные физиономии, смягчился. — Ладно, попробую...» Набрал какой-то номер, с минуту что-то негромко говорил, потом зажал трубку ладонью: «Сейчас закажем вам по шубе. Только мерить там нельзя. Быстро говорите, у кого какой размер?» Ляля свой знала, а я нет. Заказали две штуки одного размера, только ей — черную, а мне — коричневую. Шуба оказалась огромная, почти до полу.
И тяжеленная! Но я все равно несколько зим в ней щеголяла.
Ивана Кузьмича следовало поблагодарить, и Ляля поручила это дело мне: «Тебе до Моссовета рукой подать, а я пока из своей Марьиной Рощи доберусь, а потом обратно через всю Москву домой... Сходи одна, а?»
Иван Кузьмич встретил меня как давнюю знакомую. Выслушав многочисленные «спасибо», вдруг спросил:
— А как вы живете?
— В чужой комнате, без прописки.
Хозяин кабинета аж руками всплеснул:
— И молчите?! Давайте быстренько пишите заявление.
Я послушно села за стол и написала: «Прошу дать нам угол, чтобы прописаться». Если честно, была убеждена, что все это пустое, ничего не выйдет.
Сережа в ту пору уже несколько недель снимался в Киеве. Ему наконец предложили работу в кино — главную роль в фильме «Тарас Шевченко». Мы писали друг другу через день, и в каждом послании Бондарчука я читала, как он соскучился, с каким нетерпением ждет моего приезда. Билет на самолет до Киева уже был у меня в кармане, когда из Моссовета сообщили, что я могу забрать ордер на квартиру. Думала, умру от счастья: даже на комнату в коммуналке не рассчитывала, а тут — отдельная квартира! И где?! В прекрасном новом доме на Песчаной улице, по соседству с Всехсвятской церковью, неподалеку метро «Сокол» и роща. Я была единственным жильцом, и в домоуправлении меня предупредили: «Электричество уже есть, но газ еще не подключен».