— Сережа — дипломированный сценарист, хорошо помню его по ВГИКу, где оба учились.
— Да, Сергей Михайлович много понимает про сценарии, любит над ними работать. Ему понравилась моя история, и для меня это стало большой победой. Мне удалось завоевать внимание такого мощного продюсера. Вспоминаю об этом, и мурашки бегут по телу. Приехал к Сельянову в офис, думал: ну, сейчас начнется производство фильма. Но прошло, наверное, больше полугода, а мы все продолжали дорабатывать сценарий, прописывать разные уровни истории. Я получил мощнейшую школу, ни в одном вузе меня бы так не прокачали, как в кабинете у Сельянова, уверен в этом. Я проходил практику в условиях жестких реалий кинобизнеса.
Помимо того, что я написал историю, требовалось убедить кучу людей в Фонде кино, Министерстве культуры, что она имеет право на то, чтобы на нее выделили государственные деньги. Я благодарен Сергею Михайловичу. Его компания дает шанс дебютантам — режиссерам, продюсерам, — которые потом успешно работают в кино.
— Сельянов сразу доверил вам режиссуру?
— Нет, конечно. Мы долго работали над сценарием. В общей сложности, боюсь соврать, провели планерок тридцать с генеральным продюсером в его кабинете. Это помимо переписок, телефонных разговоров, отдельного общения с редактурой. И когда сценарий обрел окончательные очертания, я начал думать про режиссера, перебирал кандидатуры. Мне стало так жалко кому-то его отдавать, как будто расставался со своим ребенком! Не сомневался: вот сейчас отдам, и кто-то начнет все менять, несмотря на то что я прочувствовал там каждую букву, прошел большой путь, встречался с теми, кто знал Сирию, кто был вовлечен в военный конфликт. То есть я находился внутри истории.
И пребывая в этом эмоциональном состоянии, сказал однажды Александру Архипову*: «Как же мне жалко отдавать кому-то свою историю». Саша, видимо, передал мои слова Сельянову, и во время очередной планерки тот неожиданно спросил:
— Ты что, хочешь стать режиссером?
— Да не то чтобы хочу... Я не писал историю специально для того, чтобы стать режиссером, но теперь точно хотел бы ее снять, это мой ребенок.
— Тогда иди, снимай тизер-тест.
Чтобы понять, пригоден ли я для режиссуры, потребовалось снять две сцены. Кинокомпания СТВ предоставила мне все условия. Затраты там небольшие, но они все равно ложатся на СТВ. Не забуду первый съемочный день, это было что-то! Мне удалось снять 39 кадров, на всю жизнь это запомнил. Работал меньше десяти часов, световой день в конце октября оказался совсем уж коротеньким. На следующее утро проснулся, вскочил с постели и аж присел: ноги свело так, как будто я часа два качал икры. Удивился: вроде никаких трюков не делал. Потом понял: все 12 часов накануне я испытывал дичайшее напряжение, работал без остановки, ни разу не присел, на обед не прерывался. Решил: если мне доверят режиссуру, то делать это надо сейчас, пока молодой. Осознавал, насколько будет сложно, но принял вызов, сказал себе: «Я смогу!» Сергей Михайлович добавил масла в огонь. Посмотрев, как я снял и смонтировал материал, он утвердил мою кандидатуру.
— В процессе съемок самого фильма с какими трудностями вам пришлось столкнуться?
— Их возникало множество. Но я люблю преодолевать трудности, поскольку я дитя девяностых. Привык ставить цели, задачи и идти к ним. Это был абсолютно мужской, очень недетский, пацанский вызов, который я сам себе организовал. Почему так поступил? Да потому что мне этого не хватало. Когда был артистом, мне все время казалось, что я задействую себя процентов на тридцать, не до конца себя раскрываю, во мне больше потенциала, а жизнь проходит. Повторюсь, я человек эмоциональный, в первую очередь мне хочется ярко себя проявлять.
Я был невероятно счастлив на площадке, радовался, сталкиваясь с трудностями. Каждый день перед нами вставал вопрос: фильм будет закончен или нет? Шел проклятый 2020 год, и в то же время в моем случае — счастливейший, великий и ужасный. Так долго искать материал, идти к своему фильму и запуститься в 2020 году с произведением про другую страну — хуже плана не придумать.
