— Сможешь работать одной рукой? Берем еще дополнительного человека тебе в команду?
Она говорит:
— Да, смогу, пальцы двигаются.
Я ее оставляю, она работает всю картину, гримирует актеров со сломанной рукой, тем не менее все равно все движется.
Финансовый директор пришла сверить смету:
— Давай проверим количество съемочных дней.
Я говорю:
— Закладывай сразу три недели на болезнь, я просто знаю, что заболею. Причем никто больше не заболеет, заболею я одна.
Она так на меня посмотрела и произнесла:
— Ну это уж вообще!
Я настояла на своем: у нас будет простой три недели. Ровно на четвертый день съемок я заболеваю ровно на три недели, и в тот момент как раз закрывают город, пандемия в разгаре, снимать все равно нельзя.
Были и другие приключения. Киану Ривз в «Константине» произносит молитву-отчитку на латыни, Владу Абашину надо было сделать то же только на другом языке в течение семи минут, а это крайне сложно, там нельзя поменять ни одного слова. Пока мы искали Влада, никто даже по бумаге прочитать это не мог. Кто-то сразу говорил «Ой, боже мой, это же «Вий»! Не, не, не, я этого делать не буду!» Многие меня отговаривали:
— Как ты можешь делать такой проект, как не боишься?
Я отвечала:
— Я знаю, что могу. Поэтому мало того что найду артиста и это сделаю, фильм выйдет на экраны.
Когда появился Влад, выяснилось, что он просто знает эту молитву-отчитку. Абашин — человек, который реально ничего не боится в этой жизни, ничего ни от кого ему не надо, если что не по нему, встанет и уйдет. Он оказался именно тем, кто был нам нужен. По бумаге он ту молитву не читал. Поверьте, обычному человеку запомнить ее невозможно, это песня, которая произносится в определенном ритме, что архисложно. Влад это делал завораживающе, имел на то право, слова у него складывались, давали себя произнести, выучить их нельзя. Многие до него, читая по бумажке, жаловались: «Боже, слова не читаются, просто не произносятся, вот прямо никак!» А в молитве, как в стихах или у Достоевского — ни одного слова поменять категорически нельзя.
Мы обосновались в башне Симонова монастыря, нам разрешили. Общий план сняли с одного дубля, все просто рты открыли, когда Влад начал читать, это одно из незабываемых впечатлений. Я думала, после тигров меня уже ничего не прошибет, но нет, прошибло, так он это делал. Там же башня огромной высоты, оператор Лена Иванова выставила невероятный рисующий свет, художник-постановщик засыпал балки пылью, в пожарных люльках сидели люди, которые должны были в определенный момент эту пыль скидывать на артиста. Когда Влад начал читать, на третьей минуте мало того что посыпалась штукатурка, следом за ней полетела и пыль, и сыпалась ровно до седьмой минуты, когда Влад дочитал, ее не потребовалось сбрасывать, не знаю, как это объяснить.
