Тебя не должно быть на сцене. Когда несешь что-то свое: жена бросила, родственник умирает, заболела мама, — у тебя лицо дрожит, ком в горле, а ты сквозь боль играешь комедию, зритель это заметит. Он чувствует каждое движение: если соврал — поймет, стесняешься своего тела — тоже не упустит... А вот если ты вышел и несешь энергетику преодоления, зритель будет искренне плакать вместе с тобой и сопереживать герою.
Поэтому в театре очень легко понять, кто хороший артист, а кто нет. Есть трудяги, которые опытом берут, а есть одаренные от Бога, люди с такой энергетикой, что им достаточно выйти на сцену, и все замирают. Например в последних фильмах Евгения Леонова кажется, что он вообще ничего не играет. Как по мне, просто сидит, а ты на него смотришь и глаз оторвать не можешь...
— Какая роль стала для вас поворотной в карьере, когда из актера ситкомов перешли в другой разряд, более взрослый?
— Никогда не задумывался над этим. Мне кажется, это все-таки военная картина «Команда восемь», интересная, но сложная история. Снимали в Белоруссии, несколько месяцев провели в окопах. Перестрелки, жарища, комары — было в этом отсутствие ребячества. Герой мой непростой, точнее разный: Яшка — дворовый пацаненок, имеющий проблемы с законом. Чтобы избежать наказания, он отправляется на фронт. Парень хоть и якшался с бандитами, оказывается цельным, не подлым. На протяжении всего фильма он постоянно меняется, взрослеет.
Помню, ощущал удивительный диссонанс, потому что снимался в Белоруссии месяц, затем возвращался в Москву, где работал над очередным блоком «Папиных дочек». Первый раз зашел в павильон, и показалось, что попал в мультик на перемотке. Стою и не понимаю, что происходит, почему все так странно играют. Я же привык к другому формату — со слезами, войной и кровью. Трудно оказалось переключиться.
Знаете, я отчетливо понял, что никогда больше не сыграю никакого Веника из «Папиных дочек» или нечто похожее просто потому, что в одну реку дважды не войти. Мне когда-то предлагали сниматься в новых «Джентльменах удачи». «Простите, — уточнил, — хотите, чтобы я попробовался на роль Крамарова? Вы в своем уме?»
Всегда четко знал: есть вещи, которые не стоит делать. Никогда не играл маньяков, если не понимал, зачем это нужно. Отказался от роли в «Методе», потому что герой — редкостный ублюдок, который отрезает кисти рук женщинам и насилует их. Если бы это был злодей с перспективой внутреннего развития, в котором есть что поискать, как-то его изучить и понять, если персонаж проходит через весь сезон — одно дело. А сыграть в одной серии урода — увольте! Не для этого я пятнадцать лет создавал себе имя, чтобы в кадре изнасиловать и изувечить женщину. Сам проект, возможно, прекрасный, просто роль не моя.
