...Раздавшийся в передней звонок и послышавшиеся следом возбужденные женские голоса заставили Чарльза вздрогнуть. Поспешно шагнув к двери, он запер ее на ключ. Пусть домашние думают, что глава семейства прилег вздремнуть после утренней прогулки. Ему не выдержать объяснений... Да и что он может им всем объяснить: жене, детям, Джорджине? Показное негодование, которым он встретил сегодня утром вспышку супружеской ревности, не более чем формальность. Как пустая формальность и то, в чем он с таким пылом убеждал Кэтрин. Хотя это святая правда: несмотря на все ухаживания, которые он неуклюже маскировал под отеческое покровительство, Эллен Тернан и в самом деле до сих пор не стала его любовницей. Так что формально он чист. Но Кэтрин слишком хорошо его знает, чтобы ее можно было обмануть.
С восемнадцатилетней актрисой Эллен Тернан сорокапятилетний Диккенс познакомился летом 1857-го, когда репетировал для представления в Манчестере драму приятеля Уилки Коллинза «Замерзшая пучина». К тому времени «спектакли от Диккенса» стали не менее популярны, чем его знаменитые романы. Театр, как и литература, был его страстной привязанностью с детства. Однажды в молодости он, расхрабрившись, добился прослушивания в Ковент-Гардене, но в решающий день недолеченная в детстве болезнь почек уложила его в постель и случай был упущен. Впрочем, как только литературный труд стал приносить Чарльзу достаточно средств, он немедленно пустил часть из них на хобби, начав ставить любительские спектакли. И те, кому случалось увидеть Диккенса на сцене, уже никогда не могли сказать с точностью, выиграло ли английское искусство в тот день, когда между театром и литературой он сделал выбор в пользу последней.
На представлениях, которые устраивал Чарльз, бывший одновременно и режиссером, и ведущим исполнителем, и администратором, бывала даже королева Виктория, не раз выражавшая искреннее восхищение его актерским талантом. Часто вместе с отцом в постановках принимали участие старшие дети — сын Чарльз, дочери Мэйми и Кэт, свояченица мисс Хогарт, а иногда и сама миссис Диккенс. Писатель даже организовал у себя дома, в роскошном особняке Тэвисток-хаус, маленький театр, достать билеты в который считалось среди столичных театралов большой удачей.
«Замерзшая пучина» поначалу тоже была опробована на домашней сцене в день рождения Чарли-младшего. Для себя Диккенс выбрал, как обычно, главную мужскую роль, а женские достались дочерям и Джорджине. Представление оказалось настолько удачным, что Диккенсу пришла в голову мысль отправиться с ним в турне. Однако когда спектакль вышел с домашних подмостков на профессиональные, стало ясно, что дочери и Джорджина свои роли не потянут — их голоса не были поставлены для сцены. Между тем сам Чарльз, бравший некогда уроки декламации у Роберта Кили, вполне мог играть в профессиональной труппе. Вот тогда-то он и обратился к актрисе театра Princess миссис Тернан, которая имела трех прехорошеньких дочерей — Фанни, Марию и Эллен, тоже начинающих актрис.
Чарльз выдвинул ящик маленького туалетного столика и достал оттуда завернутый в папиросную бумагу портрет. Четкие, почти медальные черты, изящно вылепленный подбородок, вьющиеся волосы, высоко поднятые над чистым лбом... Как хотелось бы ему открыто поставить этот портрет на стол в своем рабочем кабинете! И смотреть, смотреть на него, пока глаза не начнет застилать туманная пелена...
Всякий раз, когда случалось видеть Эллен, ему казалось, что время чудесным образом отступает, груз прожитых лет, вечная изнурительная работа, волнения, доставляемые сонмом незадачливых родственников, которых он вынужден опекать, собственное растущее семейство, нуждавшееся в его заботе, — все это словно исчезает и он снова молод, у него все впереди.
