Я пытался Элину Авраамовну образумить. Предлагал отказаться только от старых спектаклей и хотя бы выпустить премьеру «Пиковой дамы». Она рассудила справедливо: «Нет! Или все, или ничего. Я не хочу ссорить между собой режиссеров: у одного играю, у другого — нет. Я откажусь от всего». Правда, попыталась меня успокоить: «Вы не волнуйтесь, это просто академический отпуск. Я через год абсолютно точно выйду на сцену...» Как я потом понял, Элина Авраамовна, видимо, ждала, что я на год отложу премьеру спектакля. Но времена были уже не советские, в кассах продавались билеты на спектакль, причем на Быстрицкую. Отменить ничего было нельзя. Мне пришлось срочно решать вопрос с заменой актрисы. Я понимал, что нужна персона, равнозначная по величине. Так в спектакль ввелась Вера Васильева.
Юрий Яковлев с радостью откликался на все мои хулиганские затеи
В конце восьмидесятых судьба снова забросила меня в альма-матер — Театр Вахтангова, и я с радостью приступил к работе с Юрием Яковлевым. Яковлева я всегда называл последним настоящим вахтанговцем, потому что он был гением импровизации, ненавидел играть одинаково. Именно этого и требовал в свое время Евгений Вахтангов. К примеру, в «Принцессе Турандот» есть места, которые позволяли делать спектакль актуальным, — актеры могли вставлять в свои диалоги шутки, соответствующие времени, какие-то московские слухи, новости. И Юрий Васильевич старался к каждому спектаклю какую-то новую шутку придумать, да такую, чтобы надорвали животы не только зрители, но и другие актеры, персонал за сценой, вообще все. Ульянов, Лановой, Гриценко и Борисова всякий раз «раскалывались». Бывало, партнеры на Яковлева даже обижались. Игра на одной сцене с ним была таким, как бы сейчас сказали, квестом. Что-то он сегодня выкинет?
Вообще, Юрий Васильевич всегда был в центре внимания. Отчасти, конечно, это было из-за узнаваемости. Я однажды спросил у него, почему он так ненавидит «Иронию судьбы...». Яковлев ответил: «Потому что на этом фильме закончилась моя свобода, с тех пор я ни разу не прошел спокойно по улице». Юрий Васильевич говорил, что до этого он мог посидеть в кабачке на Арбате или в магазине купить жене швейные иголки, или зайти за колбасой в «Елисеевский». А на следующий день после премьеры «Иронии судьбы...», когда он шел из дома в театр, за ним бежали прохожие и кричали: «Ипполит, Ипполит!», «О, тепленькая пошла!» Вот тут-то Яковлев и понял, что его жизнь изменилась навсегда. Но узнавали многих, а его любили! Помню, как он шел по Арбату: высокий, яркий, в импозантно закрученном на шее шарфе, благоухая дорогим парфюмом. Позже у него появились еще элегантные трости. Но главное в его образе — божественный голос.
Однажды Юрий Васильевич пошел к директору Театра Вахтангова и сказал, что хочет, чтобы я для него поставил спектакль. Наш выбор пал на комедию Нила Саймона «Солнечные ребята», а спектакль в итоге получил название «Веселые парни». Вот тут-то мы с Яковлевым и познакомились ближе. Я в нем обнаружил такого хулигана! Например, когда я предложил:
— Юрий Васильевич, а давайте сделаем сцену, где сиделка (ее играла замечательная актриса Мария Аронова) возле вас, пока вы спите, пожирает ваши конфеты и смотрит эротику по телевизору.
Яковлев помолчал, расхохотался, а потом говорит:
— А можно, я тоже буду подглядывать?
Он так легко откликался на самые смелые затеи, что я поражался. В другой раз предложил ему:
— Что если мы пол в квартире вашего героя замусорим фотографиями из ваших фильмов и спектаклей? — ну, то есть собственными фото Яковлева.
Он говорит:
— Да пожалуйста!
Вот только потом нам приходилось к каждому спектаклю допечатывать эти карточки, так как зрители повадились уносить их домой.
Наши репетиции проходили весело, Юрий Васильевич много рассказывал о себе, травил байки. И однажды Ульянов меня вызывает и спрашивает:
— Вы там чем, вообще, занимаетесь? Вы спектакль-то сдавать будете?
Я отвечаю:
— Подождите, Юрий Васильевич не до конца выучил текст.
— Он никогда не выучит!
Когда я об этом разговоре сообщил Яковлеву, он моментально собрался и быстро выучил текст. И очень обрадовался, когда я ему предложил приемку спектакля поставить на 31 декабря. Сдача прошла замечательно, худсовет хотел закончить пораньше, поскольку все спешили по домам. Но главное, Ульянов о спектакле сказал очень добрые слова...
Эта постановка потом много лет шла с огромным успехом. Несмотря на то что Яковлев потихоньку сдавал, зрители ему все прощали. Один раз он оступился и упал на первый ряд, а зрители очень бережно его подхватили и вернули в мизансцену под овацию. Конечно, возраст брал свое, но Юрий Васильевич не сдавался, продолжал играть в театре. Помню, мы с ним разговаривали по телефону о новом спектакле «Пристань», где он играл небольшой отрывок по Бунину. И Юрий Васильевич совершенно спокойно сказал: «Советую тебе как можно быстрее посетить этот спектакль. Я скоро уйду...» Он знал, что ему недолго осталось, и относился к этому спокойно. А через месяц его действительно не стало...
