— Это Брежнев.
— Да пошел ты к черту! — Екатерина швырнула трубку, решив, что ее разыгрывают.
Леонид Ильич перезванивает:
— Это правда, Брежнев говорит.
Актриса рассердилась еще пуще и послала Леонида Ильича куда подальше чуть ли не матом. Брежнев ужасно обиделся. Его помощник срочно разыскал Филиппа Ермаша, председателя Госкино. Тот в ужасе бросился приводить в чувство «радистку Кэт»: «Дура, не вешай трубку! Это на самом деле Брежнев». Но обиженный генсек больше не позвонил...
Звание народного артиста Таривердиев получил в 1986 году. То, что он был обласкан властью, — один из мифов. Могу только сказать: Таривердиев жил вне существования «совка» со всеми его наградами, привилегиями и почестями. Да он и сам иронизировал по поводу разного рода почестей. Однажды мы нечаянно разбили новогодние игрушки и в шутку украсили елку его лауреатскими значками и орденами. Излишний пафос всегда коробил его. Но сказать, что награды были ему совсем безразличны, нельзя.
— Наверняка у Таривердиева имелись завистники, людей независимых во все времена несильно любят.
— Очевидно были, как у всякого знаменитого человека. Песни из «Семнадцати мгновений...» без конца исполняли по радио и на телевидении. Видимо, этот успех плохо перенесли коллеги в Союзе композиторов. Однажды Таривердиеву сказали на радио, что во французское посольство пришла телеграмма, где композитор Франсис Лей возмущен тем, что музыка из советского телефильма на самом деле украдена у него. Микаэл Леонович вначале просто смеялся. Но потом стало не до смеха. Раздался звонок из Союза композиторов: «Приезжайте, пожалуйста...» На столе секретарши Тихона Николаевича Хренникова лежала телеграмма: «Поздравляю успехом моей музыки в вашем фильме. Франсис Лей». Текст на французском, к нему прикреплен листочек с переводом. Таривердиев пожал плечами, снова посмеялся и оставив этот листочек на столе, ушел. Но, видимо, напрасно оставил, читали эту телеграмму все кому не лень.
По Москве поползли слухи: Микаэл «позаимствовал» музыку. И вот тут ему пришлось перед всеми оправдываться. На одной из встреч со зрителями из зала принесли записку: «Правда, что советское правительство заплатило сто тысяч штрафа за то, что вы украли мелодии?» Ему просто не давали прохода. Это продолжалось три месяца. Таривердиева травили звонками, вопросами, под окнами дежурили корреспонденты иностранных изданий с просьбой дать интервью. И тогда Микаэл решил сам разыскать Лея. Помогли друзья во Франции. Вскоре французский композитор прислал телеграмму в посольство: «Никаких телеграмм я не давал, никуда не звонил. Это провокация!» Позже выяснилось, что телеграмму дал известный своими розыгрышами композитор. Поговаривали, будто это Никита Богословский. Пошел на Центральный телеграф, который находится рядом с Союзом композиторов, взял международный бланк, отпечатал на машинке текст, наклеил и принес в Союз. Вот такая получилась «шутка»!
