— В вашем фильме «Операция «Сатана» красавица Виктория Исакова играет страшненькую хромоножку с разрушенной судьбой. Она легко согласилась на такую роль или пришлось напоминать жене о супружеском долге поддерживать мужа во всех начинаниях?
— Я видел в этой роли только ее. Абсолютно сознательное решение. Считаю, такой персонаж — большое счастье для актера. Возьмите любой современный сценарий — что там написано? Открывается дверь, входит мужчина. Потом мужчина что-то совершает. Какой он — молодой или старый? Это называется «входят штаны». Следом «входит юбка». Ни тебе характеристик персонажа, ни описания, как он выглядит. Бери любого актера! Всякий сыграет. Когда актрисе в руки попадает такая роль, когда она может отработать персонажа, да еще и спрятаться за маску, — это большое везение. Дальше дело таланта: поверил тебе зритель, смог ты его обмануть?
Легко в такую роль не впрыгнешь. Для этого в театре, к примеру, существует репетиционный период два-три месяца, когда у актрисы есть время врасти в героиню. А тут мы еще надели на нее очки-линзы с адскими диоптриями. Вика жаловалась, что ее тошнит, кружится голова. После каждого дубля тут же их стаскивала.
— В Театре Пушкина, где служит Виктория, работает народная артистка, муж которой приходит на каждый ее спектакль, а потом в гримерной доводит до слез критикой. Вы ходите к жене на спектакли? Высказываетесь, если что-то не понравилось?
— Никогда не смотрю готовые спектакли. Зачем их смотреть? Когда репетиции закончились, произведение начинает жить своей жизнью. Я прихожу на предпрогоны. Еще идет черновая работа, когда найдется, что подсказать. Но есть сложность: режиссер спектакля тоже имеет свое видение. Правда взгляд со стороны всегда точнее. Если режиссер человек разумный, то сторонний взгляд ему необходим. Даже если услышит: тут и говорить не о чем! Однажды так и сказал Вике после одного спектакля. Наверное, обидел. Но все равно должен быть человек, который произнесет неприятные слова до того, как ты выйдешь на публику и провалишься. Мы с Викой обсуждаем все ее работы, я всегда высказываюсь, и не всегда хвалебно.
— У вас огромный продюсерский опыт, вы работали с корифеями нашего кино от Александра Прошкина до Сергея Урсуляка. Трудно приходилось?
— Непросто. Тогдашний глава кинокомпании «Централ Партнершип» Рубен Дишдишян обожает режиссеров. Он не разрешает их трогать вообще никак, а я в силу должности должен был этим заниматься. На том рубеже сходились лед и пламень.
— Кто ты такой, чтобы нам указывать? — подобные претензии звучали постоянно.
— Ребята, должность у меня такая, мне за это деньги платят!
Довольно быстро я перестал давать советы режиссерам, этим занимался Рубен Левонович. Были времена, когда компания снимала двадцать пять проектов в год. Дишдишян намеревался выйти на пятьдесят. Слава богу, не состоялось! Короче говоря, режиссеров не хватало. Курьезная история случилась с Сергеем Урсуляком. Мы стали обсуждать проект «Ликвидация», искали режиссера. Этот занят, тот занят. Вспомнили: «А что делает Сережа Урсуляк?» Сережа только что снял «Неудачу Пуаро», которая плохо прошла в прокате.
Рубен сомневался, я убеждал: «Пойми, у Сережи уже как минимум два прекрасных проекта, две просто выдающиеся картины «Долгое прощание» и «Русский регтайм». Он большой серьезный художник». Рубен отправился на федеральный телеканал представлять проект «Ликвидация». Там были категоричны: Урсуляк — сбитый летчик, меняйте режиссера. Я сказал: «Рубен, «других писателей у нас нет». Иди на другой канал». На другом Сережа пришелся ко двору, снял фильм, который получил ТЭФИ, «Золотого орла», его продолжают ставить в эфир. Иногда из-за какой-то ерунды ломаются судьбы. К счастью, с Сережей такого не случилось.
Или другая история — с сериалом «Апостол». Та же ситуация, режиссера нет. Говорю: «Рубен, давай пригласим моего однокурсника Гену Сидорова. Его «Старухи» получили приз «Кинотавра». Замечательное кино». Гена соглашается, так же как уже утвержденный на главную роль Евгений Миронов соглашается работать с Сидоровым. Начали снимать, уехали в экспедицию. Возвращаются, и выясняется, что не успели провести сорок съемочных смен! В другой ситуации продюсер убрал бы такого режиссера. Но Рубен их любит и принимает решение:
— Ничего страшного, снимем это зимой.
— Но там же летняя натура!
