— Актерская конкуренция на кастинге была солидной? Или вы заранее знали, кто будет играть?
— Когда мне предложили этот проект, три актера уже были утверждены продюсерами: Балуев на роль отца, Горбатов на роль Прохора и Пересильд на роль Анфисы. Их я не выбирал, мне показали пробы, они меня полностью устроили. Сашу Балуева знаю сто лет, мы параллельно учились в Школе-студии МХАТ. Работы Горбатова отслеживал, оценил его талант еще в спектаклях Щукинского училища, Саша — вахтанговец. Мы с Сережей Урсуляком постоянно ходим на студенческие спектакли, он первым взял Горбатова в «Тихий Дон», «Ненастье», а у меня все как-то не получалось.
Я не был знаком с Юлей Пересильд, но знал и ценил ее как артистку. По всем остальным персонажам проводил пробы. Точно знал, что Сережа Колтаков будет играть следователя, знал про Леонида Окунева, который снимается в каждом моем проекте, он актер экстра-класса. На экране существует вроде бы незаметно, но посмотрите, как работает, с какой филигранностью! Он феноменальный! Про Рому Мадянова тоже знал, я с ним работал. На остальные роли мы пробовали актеров. На женских персонажей было по пять — десять претенденток, на мужских — два-три, обычный расклад.
— Немало было критики и в адрес Софьи Эрнст, сыгравшей роль жены Прохора Нины.
— У Софьи Павловны, конечно, тяжелая судьба, в силу обстоятельств она находится под перекрестным огнем. (Актриса является женой генерального директора Первого канала Константина Эрнста. — Прим. ред.). Однако в «Угрюм-реке» не потерялась, по моей версии ее героиня становится в итоге эдакой Вассой Железновой. Она ломает Прохора, отбирает у него бизнес.
В этой роли есть где развернуться актрисе, и Софья Павловна это сделала. Смотрю на нее на экране и всему верю. При этом ее роль формировалась в процессе съемок. У меня был прописан какой-то сценарный вариант, но я нередко шел следом за актрисой, которая что-то мне подсказывала. Что бы ни говорили злопыхатели, факт остается фактом: роль у нее получилась, тут не поспоришь.
Тем не менее нередко приходится сталкиваться с мнением: пристроили артистку! Должен сказать: ко мне сложно кого-то пристроить. Ну окей, пристроили, а дальше мне что с ней делать? Если артистка бесталанная, а у нее такая ролюга, как в «Угрюм-реке», провал неизбежен. С другой стороны, я вот дочь свою неплохо пристроил (актриса Дарья Мороз. — Прим. ред.), потом жену, значит, у меня это хорошо получается. Если нужно кого-то пристроить — обращайтесь!
— Не могу не вспомнить вашу «Точку» — трагическую историю, где роли путан сыграли Дарья и Виктория. И если Дарья к тому моменту была уже популярной актрисой, то блистательная актерская карьера Виктории Исаковой началась с этого фильма.
— Для меня отсчет идет с «Карамазовых», где Вика сыграла Катерину Ивановну. Так же как с этого фильма для меня началась Лена Лядова. На «Карамазовых» я познакомился с Сережей Колтаковым, прекрасным актером. Потом я практически в том же составе затащил их в картину «Пелагия и белый бульдог», они сыграли там совершенно противоположные роли. Как говорится, актеры растут на хорошем материале, и если я могу такой предложить, значит, им это что-то приносит, ну и мне, естественно.
— Почему сценарий «Угрюм-реки» лежал пять лет?
— Не было героя. Когда появился Саша Горбатов, продюсеры приняли решение о запуске. Считаю, что без его Прохора этот фильм не получился бы. Такой материал надо было побороть, он тащил за собой. В современной бытовой картине артисты существуют свободно, органично. «Угрюм-река» требовала других энергетических затрат: там страсти, там люди рвут жилы. Держать градус такого существования в кадре под силу не каждому.
— Что еще приходилось преодолевать?
— Я был обязан снимать семь с половиной минут экранного времени в день. На сегодня нормальная, распространенная цифра. Но одно дело, когда сидишь в Москве, и другое — когда ты на Урале снимаешь тяжеленную лодку, которую надо спустить на воду, усадив в нее артистов, да еще чтобы она проплыла так, как требуется в кадре. Был случай — лодка застряла в камнях, ее заливало водой. Хорошо, каскадеры стояли ниже по течению и смогли ее вытащить, что было крайне опасно для всех. Многие эпизоды сняты одним дублем, хотя актеры не отказывались рисковать. Наоборот, испытывали такой драйв!
Не лукавлю. Никогда не забуду одну из первых своих картин «Юность Петра», когда я еще был артистом, сохранившим романтическое отношение к кинематографу. Мы снимали на Ладоге, по сюжету куда-то отплывали, и я встал на нос парусника, ветер чуть не валил с ног, впереди гремела гроза. Смотрел на все это и понимал: так было и сто лет назад.
