Понимаю Колтакова, который нередко бросал «Да пошли вы все!» и уезжал с площадки. Профессиональный человек не может существовать среди неподготовленных. Актерской профессии четыре года учат в институтах, а затем актеры учатся ей всю жизнь! Поэтому и ползут слухи о сложном характере артиста. Видел Сережу Колтакова незадолго до смерти, он приезжал ко мне после очередной «химии». Болезнь унесла его так рано...
У Саши Ребенок характер тоже непростой, потому что она болеет за финальный результат. Если тебе все равно, кто рядом и как он играет, выходишь, оттарабаниваешь текст, со всеми лобызаешься и уезжаешь. Если болеешь за дело — не можешь не реагировать на людей, которые не помогают на площадке, не строят вместе с тобой. С людьми, преданными делу, мы становимся друзьями на всю жизнь.
— Вас устроило, как Игорь Миркурбанов упростил своего персонажа, сыграв в «Теории вероятности» эдакого Злодея Злодеевича Злодеева, хотя роль человека, настрадавшегося на чеченской войне, потерявшего сына, давала простор для более глубокого прочтения?
— Это особая манера его существования. Вы еще третьих «Содержанок» не видели! Он там ух какой! У него особая актерская индивидуальность, вроде бы везде одинаковая, но делающая его харизматичным.
— Почему согласились снимать третий сезон «Содержанок»?
— Категорически не могу сидеть без работы! Начинаю страдать физически. В голову лезут мысли: а будет ли работа, а на что жить? Надо кормить семью. Ой, ну хоть бы что-нибудь предложили! А потом шарах: на тебя наваливаются сразу три проекта. И думаешь: господи, помоги их развести, чтобы успеть снять все три. Третьи «Содержанки» стали первым продюсерским проектом Дашки. Она там не только играла одну из главных ролей, но и работала креативным продюсером. Так что в каком-то смысле я помогал дочери.
— Когда на ваши плечи наваливается сразу три проекта, как снимаете напряжение?
— Ничего оригинального — с помощью бокала вина. Как только печень выдерживает?! Каждый день после смены обязательно его выпиваю, иначе приходишь домой и до четырех утра кувыркаешься, не можешь заснуть, а в семь утра нужно снова на площадку. Раньше к бокалу еще добавлялось: выпили и поехали играть в боулинг. Сейчас уже, конечно, не наездишься.
— Креативный продюсер «Содержанок» вмешивалась в режиссуру?
— Даша занималась сценарием, решением общих вопросов. Никто в мою работу не вмешивался. Не было необходимости.
— Во втором сезоне у Дарьи был переизбыток постельных сцен. Тенденция сохранилась? Как такие эпизоды снимаются?
— Мне достался третий сезон «Содержанок», когда период преодоления стыдливости у артистов, слава богу, прошел. Это первое. Второе — есть определенные технологии, как ни странно это звучит. Артисты надевают специальное белье, всю группу убирают с площадки, чтобы не смущать артистов, остаются только режиссер, оператор, еще, возможно, гример.
Что касается меня, конечно, наблюдать за дочерью в постельной сцене противоестественно. Но опять-таки на площадке существуют актриса Дарья Мороз и режиссер Юрий Мороз. А также сценарий, где такое происходит. Поэтому извольте исполнять! Технологически постельная сцена — голая имитация, на которую артисты даже не обращают внимания. Это для них приблизительно как руки помыть. Конечно, для человека с нормальной психикой это, наверное, болезненно. Но у нас такая профессия, приходится признать, что все мы немножко больные.
— Когда у вас снимаются Даша и Вика, к дочери и жене придираетесь больше, чем к другим артистам?
— «Придираюсь» — правильное слово! Я к ним придираюсь, потому что могу себе это позволить. С чужими должен выбирать выражения, а со своими... В этом смысле им сложнее. Но у нас никогда не доходило до серьезных конфликтов, не находила коса на камень. Все разногласия оставляем на площадке. Дома можем только обсуждать, что получилось, а что нет, оставить ли все так, как есть, или переснять.
— Юрий, думали ли вы, родившийся в украинском Краснодоне, что за вас начнут драться два федеральных телеканала?
— Нет, даже не мог себе такого представить. Родители не имели никакого отношения к театру и кино. Мама — медработник, отец — электромонтер на шахте. Однако оба были людьми, склонными к творчеству. Мама неплохо рисовала, отец вырезал маски, а дед играл в народном театре. Меня назвали Юрой в честь дядьки по маминой линии, он погиб на войне. Мама рассказывала, что был талантливым, легко осваивал любой музыкальный инструмент.
