Не слишком помогла и поездка в Париж, по совету все того же Репина предпринятая Васнецовым после выхода из академии. Картину «Акробаты», написанную во Франции и выставленную на VI Передвижной выставке, выругали все, кто только мог. Даже Крамской, всегда по-отечески покровительствовавший бывшему ученику, сердито обронил: «Нехорошо... этак он... будет вечно бегать и нюхать: нет ли где деревяшки...» Картину же «Витязь на распутье», написанную в родной Вятке летом 1877-го и висевшую в том же зале, мэтр и вовсе посчитал «испорченным мотивом». Между тем перед драматическим выбором стоял в тот год не столько былинный витязь, изображенный на полотне, сколько сам автор. Нужно было сворачивать с торной дороги. Вот только куда?
...Ночью Виктору Михайловичу снова стало плохо, к горлу подступала тошнота. Казалось, он вот-вот провалится в черную яму беспамятства, из которой уже не будет возврата. Не в силах говорить, он только все крепче сжимал руку сидевшей рядом жены, а она в ответ нежно гладила его пылавшую голову.
Несмотря на то что встретились они совсем юными, Шура Рязанцева не была для Васнецова первой любовью. Всеведущие подружки, едва заметив ее гуляющей по набережной вместе с долговязым кавалером, конечно же, нашептали на ушко и о деревянном домике, в котором Виктор частенько бывал до отъезда в Петербург, и о его обитательнице, с которой незадолго до ухода из семинарии он написал портрет. Впрочем, Саша и без подружек знала о ней довольно — личность-то была приметной.
В Вятку та девушка, родившаяся в Нолинске и бывшая тремя годами старше Виктора, приехала к родным, спасаясь от вечных отцовских запоев и семейных скандалов. На момент встречи с Васнецовым звалась она Машей Мышкиной. Трудно представить себе людей более несхожих, чем голубоглазый семинарист и коротко стриженная, резкая, вечно дымящая папироской, скуластая «нигилистка». Словечко это, широко гулявшее тогда по России, считалось почти ругательством, но Мария, мечтавшая о карьере писательницы и уже получившая от журнала «Русское слово» согласие на публикацию своей повести, таким званием скорее гордилась, охотно устраивая дома сходки шумливых молодых людей и таких же, как она, стриженых девиц.
