С купеческой дочерью Александрой Рязанцевой Виктор встретился случайно. Приехав в 1871 году в академический отпуск в родную Вятку, зашел в местный музей — порисовать с гипсов. По залам бродили две девушки, одна из которых приходилась ему дальней родней. Как-то сам собою завязался разговор и с ее подругой:
— Окончила с отличием Мариинскую гимназию, готовлюсь на врачебные курсы.
— Учусь в Академии художеств, приехал поправить пошатнувшееся здоровье, проведать могилу отца, навестить братьев.
Представились друг другу церемонно, по имени-отчеству: Александра Владимировна, Виктор Михайлович. Ей двадцать один год, ему — двадцать три...
Следом за матерью и старшей сестрой потянулись в комнату и мальчишки: Боря, Алеша, Миша. Младший тут же проворно вскарабкался на постель к отцу, заставив того опять поморщиться от боли, и Александра Владимировна, встрепенувшись, кинулась выпроваживать детей:
— После, после! Доктор сказал, что отцу нужен покой.
Но Виктор Михайлович, дотронувшись до ее руки, тихо попросил:
— Оставь их, мама, пусть побудут.
При взгляде на галдящих пацанов, облепивших кровать как воробьи сиреневый куст, сердце тоскливо сжалось: «Что с ними будет, если меня не станет? Как будут жить? Ни денег за душой, ни своего угла. Если б не Савва Иванович да не Павел Михайлович, и вовсе непонятно, как перебивались бы. Но даже и при их поддержке тянут они с Шурой еле-еле, как кони в распутицу. Авось хоть с киевских работ наскребут наконец-то на свой угол. Только б выкарабкаться. Вся надежда теперь на этот собор».
Заказ на роспись интерьеров возводимого в Киеве Владимирского собора предложил Виктору Васнецову искусствовед профессор Адриан Прахов, бывший председателем Комиссии по внутренней отделке храма. Судьба у собора была непростой: средства на него начали собирать в начале 1850-х, но и спустя тридцать лет он все еще не был освящен. Сначала несколько раз переносили строительную площадку, потом за недостатком средств меняли проект. Спустя четыре года после начала долгожданного строительства стены, возведенные уже до куполов, вдруг дали трещину — пришлось снова колдовать над проектом. Но все же к 1884 году выстроенная церковь встала наконец посреди города как невеста, которую пора обряжать к венцу.
