Обладатель потрясающих рук пианиста (пальцы его гнулись во все стороны и растяжка была феноменальной), он славился ювелирным мастерством хирургического шитья, держа при этом ножницы на мизинце собственным неповторимым способом и, как фокусник, завязывая узлы вслепую. Интеллектуал, эрудит, каждое утро для разминки он играл на скрипке, а перед операциями читал оперные партитуры, в буквальном смысле настраиваясь как оркестр.
Со «Склифом» связана вся его жизнь, Юдин проводил там круглые сутки. Он открыл специальный операционный корпус — до этого круглосуточная помощь была по преимуществу нехирургической. Добился ремонта здания, приглашения лучших специалистов — и начались масштабные работы, высвобождение росписей больничной церкви Доменико Скотти из-под грубой побелки, реставрация лепнины. Сергей Сергеевич не только пожертвовал на это Сталинскую премию, но и принимал в работах непосредственное участие — своими гениальными руками очищал настенную живопись от белил и возвращал утраченное совершенство уникальных потолочных плафонов. Просто приходил раньше всех и стоя на лесах, с хирургической тщательностью работал. Его усилия и легли в основу создания музея в старом здании института.
О деспотической строгости и требовательности Юдина ходили легенды. Так, он однажды уволил хирурга за то, что тот криво повесил одну из подаренных Сергею Сергеевичу картин (такие подарки он отдавал в больницу, веря, что искусство лечит). Уволил с формулировкой «Хирург, который не умеет вбить гвоздь в стену, — не хирург». По слухам, как-то ударил медсестру, промедлившую во время коллапса у пациента.
Он был строг и принципиален, несмотря на приказ, категорически отказался осмотреть заболевшего пленного фельдмаршала Паулюса: «Зачем терять время на ерунду?» Навсегда выгнал сына Сергея, который в 1943-м вернулся с фронта в Москву, воспользовавшись именем отца. Сам он в войну работал буквально без продыху, оперируя иногда одновременно на нескольких столах.
В 1948-м (Юдин как раз получил Сталинскую премию) по доносу одного из учеников его арестовали. За три года в тюрьме выбили все зубы, страшно пытали, он едва не умер от второго инфаркта, и лишь когда ему собрались изувечить руки, признал себя шпионом английской разведки. Чудом Сергея Сергеевича не расстреляли, сослали на десять лет. Таким же чудом — когда заболела супруга какой-то сибирской партийной шишки — дали возможность оперировать. И он оперировал сначала в Бердске, затем в Новосибирске, где ему потом поставят памятник. После смерти Сталина Юдина реабилитировали и вернули в «Склиф».
