— Евгений Рубенович, как это играть?!
— Ну как-как? Зажгите люстру и играйте над звездами.
Или:
— Евгений Рубенович, а что я здесь делаю?
— Что-что? Ты идешь, обалдеваешь от красоты и смотришь в бесконечность!
Слава мог это так прочесть, что народ падал со стульев. Он был бесконечно предан Рубену Николаевичу, тот тоже нежно к нему относился. Так же, как и к Лановому. Все они были его детьми.
— Многие ваши ученики стали звездами Вахтанговской сцены.
— У каждого из них своя судьба, свои победы и неудачи. Пожалуй, никто не прошел такой путь, как Нонна Гришаева, которая сегодня сама руководит театром. В училище мы с ней постоянно спорили. Нонна пребывала в убеждении, что она — героиня, а я — что блистательная характерная актриса. На нее сразу положил глаз Костя Райкин и пригласил в «Сатирикон». Но я-то понимал, что ее место в Вахтанговском, и уговорил завтруппой Галину Львовну Коновалову прийти на дипломный спектакль. Она посмотрела и притащила Михаила Александровича, он сразу позвал Нонну в труппу.
Когда Гришаева пришла в Вахтанговский театр, Олег Форостенко был дежурным режиссером «Принцессы Турандот» и тут же назначил Нонну на заглавную роль. Она ходила и так победительно на меня поглядывала, в ее глазах читалось: ну что вам говорила, я — героиня. Однако сыграла спектакль всего пару раз. Это было не ее.
Нельзя ставить «Гамлета», если нет Гамлета. И если бы в Вахтанговском не было Гришаевой, не было бы «Мадемуазель Нитуш». Нонна была первой и, пожалуй, самой точной Нитуш. После первых репетиций стало окончательно понятно, что там мало Маши Ароновой, и мы с Андрюшей Тупиковым провели роль начальницы через весь спектакль. Гришаева долго играла одна, пока не сообщила: «Я беременна, нужна замена». На гастролях в Омске я ввел в спектакль Женю Крегжде. Когда Нонна родила и вернулась, они продолжали играть вдвоем. В это время у меня выпустился очередной курс, и я решил ввести на роль Олю Немогай — надо ведь и новым людям расти. Слух о том, что репетирую с Олей, дошел до Нонны. Она как-то затащила меня в гримерку:
— Это правда?
— Да, Нонночка, правда. Но вы будете играть столько, сколько хотите.
Обиделась она страшно, пошла жаловаться директору, а Женя Крегжде пошла жаловаться на меня Туминасу. И тот и другой сказали: «Спектакль Иванова, ему и решать». Гришаева хлопнула дверью и ушла из всех моих постановок, а потом и вообще из театра.
Приближался трехсотый — юбилейный спектакль «Нитуш», и я придумал, что на сцене должны по очереди появиться все, кто в нем когда-то играл. Идея Кроку понравилась, я пообещал: «Обзвоню всех, кроме Вележевой и Гришаевой. Им звоните сами, согласятся — хорошо». Вележева тоже в свое время отказалась играть Коринн.
Нонне дозвонились, и она согласилась. После призналась:
— Господи, как же я люблю этот спектакль!
— Ну возвращайтесь...
— Как возвращайтесь?!
— Теперь ваша роль Коринн.
И она вернулась.
Недавно у Гришаевой прошло юбилейное шоу в Театре народной песни Надежды Бабкиной. Это была феерия! Она безусловно блистательная актриса.
Кстати, ее соведущим на вечере был Александр Олешко. Саша из всех моих студентов был, пожалуй, самым целеустремленным. Когда поступил ко мне на курс после циркового училища, был уже известным телеведущим. Помню, приехали в Каширу на выступление, автобус остановился на площади перед местным театром, где его встречала группа девочек-поклонниц с букетами цветов и криками: «Олешко! Олешко!» Я запретил ему все телевизионные выступления, и он свято это выполнял. Работал как никто, буквально сутками не выходя из училища. Саша точно знал, чего хочет. И всего добился.
— Не так давно поздравляла с днем рождения маму Владимира Епифанцева. Когда упомянула, что взяла у вас интервью, Татьяна сказала: «Володя окончил училище благодаря Иванову. Он его всегда защищал». Было от кого?
— У него еще с поступления возникли сложные отношения с ректором училища Этушем. Вовка носил длинные кудрявые волосы, как на средневековых портретах, а Владимир Абрамович терпеть этого не мог. Шел третий тур, и Этуш ему высказал: «Ну что это вы как баба какая-то!» Через два дня Епифанцев пришел на конкурс стриженный под машинку. Он, конечно, изумительно одаренный человек, по самому большому счету. И как же они с Аней Дубровской играли любовную сцену в «Царской охоте»!
Когда я набираю курс, всегда даю ребятам летнее задание. В тот раз попросил написать сочинение на две темы: «Моя фамилия» и «Моя жизнь в искусстве». Володька принес разбор «Чайки». Он у меня сохранился. Первый самостоятельный показ. Володя произносит монолог Треплева. На пятой фразе переходит с чеховского текста на свой. Кафедра в недоумении, Этуш командует: «Все, достаточно! Занавес!» — а это высшая степень порицания, я понимаю, что над Володей нависла опасность. Прошу однокурсника Епифанцева, Кирилла Пирогова, сбегать ко мне домой, благо жил неподалеку, и принести Вовкино сочинение.
