В то время Евгений Рубенович Симонов стал его руководителем и решил позвать в труппу выпускников Щукинского училища прошлых лет, которые волею обстоятельств туда не попали раньше. В театр пришли Женя Карельских, Нина Русланова... Получил приглашение и я. И дело было, думается, не в моей исключительной актерской одаренности.
Еще в училище я женился на однокурснице Татьяне Захаве — дочери Бориса Евгеньевича. Мы пятьдесят два года вместе. Когда-то очень давно Рубен Симонов и Борис Захава разорвали отношения, даже не здоровались. Причина? Непримиримые разногласия двух выдающихся художников. Рубен Николаевич и Борис Евгеньевич оказались антиподами, один ставил во главу угла театральную форму, другой — психологический театр. Когда два медведя оказываются в одной берлоге, начинаются конфликты. Да еще актеры всячески их подогревали. Захава ушел из театра, сосредоточился на работе в училище. Спустя десятилетия Симонов решил восстановить статус-кво человека, стоявшего у истоков Вахтанговского театра. Дело в том, что Борис Захава был из первого набора Студенческой студии, которая затем стала театром. В 1914 году он участвовал в первом спектакле «Усадьба Ланиных». Это совершенно замечательная история.
В конце 1913 года в учебных заведениях Москвы появилось объявление о том, что группа энтузиастов приглашает желающих создать, говоря современным языком, кружок театральной самодеятельности. Собрались на Арбате в квартире двух будущих студиек, пригласили педагога — артиста Первой студии МХТ. Тот явился эдаким франтом в жилетке, накрахмаленной рубашке, весь из себя. Это и был Евгений Вахтангов. Захава, описывая эту встречу, вспоминал, что внешний вид будущего руководителя многим не понравился — они-то одевались и вели себя подчеркнуто демократично. Но разговор все же состоялся.
— Мы хотим сделать спектакль.
— Прямо сразу спектакль?
— Да!
— И пьеса есть?
— Есть! Борис Зайцев, «Усадьба Ланиных».
— Ну хорошо. Давайте ее читать.
За несколько месяцев Вахтангов поставил спектакль. Для показа наняли помещение Охотничьего клуба, где в советское время долго располагался ЦДРИ. Провал был грандиозным! Вахтангов сказал: «Поздравляю, теперь давайте учиться». Разгневанный Станиславский, узнав о провале, запретил Вахтангову заниматься по его системе вне территории МХТ и Первой студии. Пришлось уйти в «подполье». День начала занятий — двадцать третье октября 1914 года — считается днем рождения театрального училища.
Студия жила бурной творческой жизнью. Настолько активной, что «пропустила» Октябрьский переворот. Через некоторое время в коллективе произошел раскол и часть уже профессионально оснащенных студийцев ушла во МХАТ — Завадский, Степанова, Грибов... Когда пришло новое пополнение молодых, талантливых — Борис Щукин, Рубен Симонов, Цецилия Мансурова, «старики» стали членами совета, руководившего жизнью Студии.
Вахтангов прожил недолго, после его ухода начались сложности. Надо сказать, в вышедшем недавно двухтомнике «Вахтанговцы после Вахтангова» эта история очень интересно и подробно рассказана при помощи документов, писем, фотографий и личных архивов потомков первых вахтанговцев.
Так вот. Юбилейный вечер, посвященный пятидесятилетию театра, был построен таким образом, что на сцену по очереди выходили актеры, пришедшие в труппу в разные десятилетия. В конце появились два старейшины — Юрий Завадский и Борис Захава. Реакцию и уровень ликования зала забыть невозможно! Это было первое появление Бориса Евгеньевича после ухода из театра. Второй раз он пришел на премьеру спектакля «Молодость театра», в котором Евгений Рубенович дал мне одну из главных ролей.
За несколько лет я сыграл много разных ролей, в основном второстепенных, порой эпизодических, что не представляло для меня особого интереса. Того же, чего по-настоящему хотелось, не предлагали, и я, что называется, начал киснуть. Однажды после очередной репетиции спектакля «Будьте здоровы» с Этушем, Абрикосовым, Машей Вертинской (в итоге сыграли пятьсот раз) ставивший его Владимир Георгиевич Шлезингер предложил:
— Не хотите ли, Владимир Владимирович, попробовать себя на педагогическом поприще?
— О! Не думал об этом, но можно.
Мой педагог, замечательный актер-вахтанговец Анатолий Иванович Борисов, взял к себе на курс, дал сделать отрывок, который кафедра сочла удачным. Позже Леонид Владимирович Калиновский предложил поставить вместе с ним повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой». Из этого потом родился дипломный спектакль, на который, как говорится, «ходила вся Москва». Вот так я пришел в училище в качестве педагога.
