В Москву мы перебрались, когда тяжело заболела бабушка. Вскоре родителям дали квартиру на Ленинском проспекте. Когда неподалеку открылся Дворец пионеров, родители отправили меня записываться в какой-нибудь кружок, чтобы «не гонял собак по улицам». Пришел, постучался в одну дверь, в другую — везде ребят уже набрали. За третьей дверью оказалась театральная студия, куда приняли. Она потом стала Театром Юных москвичей, которым руководила замечательный педагог Евгения Васильевна Галкина. Там я впервые и вышел на сцену. В спектакле «Король-олень» играл Труффальдино, а роль Смеральдины исполняла Наташа Гундарева. Спектакль имел большой зрительский успех. Но все равно всерьез связывать жизнь с актерской профессией я не собирался.
Тут приятель Владик Долгоруков, в будущем заслуженный артист, декан актерского факультета ГИТИСа, решил поступать в театральный. Попросил: «Пойдем на прослушивание за компанию». Владик проходил везде — и во ВГИКе, и в ГИТИСе, и в «Щепке». Меня же отовсюду заворачивали. В Щукинском училище, куда мы пришли на консультацию, педагог, ныне покойная Юна Давидовна Вертман, заявила: «Молодой человек, вас ждут заводы и фабрики! Не надо вам в артисты!» И вот тут взыграла моя гордыня. Подготовился и поступил на курс к Марианне Рубеновне Тер-Захаровой.
Годом позже решила поступать и Гундарева. Я таскал ее за руку по всем турам. В итоге Наташа тоже стала студенткой, однокурсницей Кости Райкина, Юры Богатырева, Володи Тихонова, Наташи Варлей...
Те, кто перешел с первого курса на второй, помогают приемной комиссии — такая традиция, а первый курс обслуживает дипломные спектакли четвертого. И это замечательно: ты получаешь прививку театром, когда гладишь костюмы, бегаешь в магазин, чистишь обувь старшекурсникам, то есть начинаешь вариться в крепком бульоне под названием театр. Попутно выпускники наставляют первокурсников, какие занятия надо посещать, а что — необязательно, кто настоящий педагог, а кто тут вообще делает непонятно что. Словом, такие «Мои университеты».
Многие мои однокурсники состоялись в профессии, в их числе Ира Купченко, Наташа Сайко, Люда Зайцева, Валера Афанасьев — народный артист России. Сейчас он служит в Малом театре. Тепло и радостно мы встретились с ним два года назад в работе над спектаклем «Всегда зовите Долли!», который я поставил к юбилею Ирины Муравьевой.
До нас учились Леня Филатов, Ваня Дыховичный, Саша Кайдановский, Боря Галкин, Нина Русланова. Конечно, была среди нас своя внутриучилищная «табель о рангах», но все равно все оставались однокашниками.
Училище... Золотое время! Время свободы, веселья, наивных восторгов, надежд, становления, розыгрышей.
Вспомнилась история. Леня Филатов тогда уже сочинял стихи. На третьем курсе пришло время самостоятельных работ, где студенты сами выбирали, что играть, с какими партнерами, педагоги не вмешивались, худрук только приблизительно знал, что там происходит. И вот идет показ старшего курса, где группа студентов во главе с Филатовым и Дыховичным играет какую-то западную пьесу то ли ирландского, то ли норвежского драматурга. После показа кафедра выставляет оценки. Доходит очередь до обсуждения этого отрывка. Кафедра пожимает плечами — никто не знает такого писателя, и тут вступает покойный Владимир Александрович Эуфер, замечательный педагог, преподававший на кафедре режиссуры: «Точно не припомню, но что-то похожее у этого драматурга читал». Потом выяснилось, что, говоря современным языком, это фейк, «пьесу» сочинил Леня, и ребята ее благополучно сыграли.
— Вы сразу получили приглашение в Вахтанговский театр?
— Нет, один сезон отработал в Театре на Таганке, репетировал Озрика в «Гамлете» у Юрия Петровича Любимова. Через год окончил училище мой однокурсник Валера Фокин — режиссеры учились пять лет. Галина Борисовна Волчек позвала его в «Современник» ставить новую пьесу Михаила Рощина «Валентин и Валентина», и Валера пригласил меня на главную роль. Начались репетиции в Москве, потом в Ленинграде, куда театр уехал на гастроли. Сезон закончился, все отправились в отпуск, а я все лето упорно трудился над Валентином. Когда явился на сбор труппы, выяснилось, что больше не занят в постановке, на мою роль назначен Костя Райкин.
Я тогда снимался у отца Галины Борисовны в фильме «Командир счастливой «Щуки». Узнав, что собираюсь уходить из «Современника», Борис Израилевич уговаривал: «Не торопись, поговорю с Галей». Но я был настроен решительно. Конечно, та история стала для меня сильнейшим ударом. Его смягчили рождение сына и... Что бог ни делает, все к лучшему — переход в Вахтанговский театр.
