— Как вы познакомились с Сергеем Безруковым?
— Он начинал на моих глазах. В «Табакерке» Олег Павлович любил ставить неожиданные вещи. Я предложил свою версию романа Александра Минчина «Псих». В центре сюжета — молодой парень, обаятельный, солнечный, который, проходя все круги ада в психушке, превращается из светлого мальчишки в старика, уже все пережившего. Саша лег в психушку в шутку, понаблюдать, как сам про себя говорил: написать романчик, получить Нобелевскую премию. Но уже оттуда не вырвался. Идея создать на сцене метафору выморочной России заставляла подобрать актера, который способен сыграть эволюцию наоборот — от света к тьме. Я искал артиста, которому было бы двадцать, как герою романа. Олег Павлович предложил:
— Давайте возьмем студента.
— Нет, студента брать не будем, это жуткая нагрузка на психику, давайте возьмем вчерашнего выпускника.
— Ой, — воскликнул Табаков. — Я знаю! Есть такой!
И назвал фамилию Безрукова. Говорю:
— Дайте ручку, запишу, чтобы не забыть.
Сергей только что окончил Школу-студию, и Табаков взял его в труппу. Звездной роли Безруков еще не получил, вводился в шедшие спектакли. Увидев его, сразу понял: «Да! Это наш Саша».
В финале спектакля герой выскакивал из больницы, но в России не бывает хеппи-эндов. Тетя его забрала, отмыла, накормила, а он в ванне повесился... Так его догнала психушка. Показали это не буквально, придумали, что Безруков вставал на стул, протягивал руку к длинному проводу, на котором крепилась лампочка, и просто ее выкручивал. Стул падал уже в темноте. Я против натурализма, никогда не подставляю актеров, берегу их.
Однажды зрительнице пришлось вызвать скорую помощь: у девушки случилась истерика, ей показалось, что Сережа и впрямь повесился. Безруков играл настолько реально, что было видно, как текли слезы, струился пот, как он краснел и бледнел. Он в этом отношении уникальный актер. Все вытаскивает изнутри, а в «Табакерке» еще и камерное пространство, ничего не спрячешь.
После приезда скорой я понял: родился большой артист. Он не играл, он проживал судьбу героя. Когда включали свет, Сергей успевал накинуть черное пальто, выходил на поклоны и поднимал два пальца: победа! В зале стоял рев. Позже, что бы я ни ставил у Табакова, всегда вписывал Безрукова на главную роль. Он сыграл молодого Теннесси Уильямса в «Старом квартале», заглавного героя в «Признаниях авантюриста Феликса Круля».
Роман Томаса Манна не был завершен, это давало свободу. Уложить его в три с половиной часа нереально, выбрали основные линии, а финал — без текста — придумали вместе с Сережей. Его Феликс из обаятельнейшего человека к концу превращался в монстра, идущего по головам. Где бы он оказался в гитлеровской Германии? Конечно в лагере наци. Хотя от гестаповской формы мы отказались. Сергей облачался в шинель с белыми обшлагами и орденом. Не железный крест, но зритель все считывал правильно.
Мы пошли на рискованный шаг: продлили роман. В финале Безруков выходил на сцену в экстазе, руки в крови, и оказывался в луче прожектора. Я попросил: «Выучи кусок из «Майн кампф» на немецком». У него уникальное ухо, он же потрясающий пародист, озвучивавший политиков от Ельцина до Жириновского в программе «Куклы», и Сергей феноменально читал эти строки в финале, давая понять: нет уже того прекрасного Феликса Круля, есть монстр, который мечтает завладеть миром. Зритель съеживался!
Мы не ожидали, что на спектакль пожалует посол Германии. Конечно, он прекрасно знал, что за текст произносил Сергей. После спектакля зашел к артисту в гримерную, заговорил по-немецки, поскольку был уверен, что Сережа знает язык.
Посол спросил, как нам пришло в голову использовать «Майн Кампф», таким образом завершив роман Томаса Манна, и поставить точку в борьбе писателя с нацизмом. Он ведь, покинув Германию в начале тридцатых, когда на площадях сжигали его книги, так и не вернулся на родину. Я ответил, что все это напрашивалось, тем более что нацизм не имеет национальности. Посол сказал: «Согласен, я даже рекомендовал сотрудникам посмотреть спектакль. Это международная проблема, и вы молодцы, что не привязываете ее к Германии».
Безруков играл «Феликса Круля» до ухода из театра. Когда покидал «Табакерку», ему было грустно, что его заменят. Попросил Олега Павловича:
— Не хочу, чтобы кто-то ввелся на мою роль. Я сыграл более двухсот спектаклей и каждый раз вынимал из себя душу, я заслужил этот орден. Забираю.
Табаков не возражал:
— Конечно! Жаль, что не могу дать тебе настоящий орден.
Не знаю другого актера, который так ответственно относился бы к роли. Безруков никогда не отменял спектакли, играл даже с температурой. Как-то на гастролях в Туапсе Сергей, зацепившись на сцене за подиум, упал и рассек ногу, но поскольку у нас в спектакле льется кровь, зритель подумал, что так и задумано. За кулисами Безруков упал в обморок, срочно вызвали скорую. Врачи над ним поколдовали, и Сережа отправился доигрывать спектакль. Я предлагал: «Давайте остановим». Ничего подобного! Доиграл на обезболивающих уколах, потом уже отправился в больницу зашивать рану.
