А затем на горизонте возник Анатолий Демидов из знаменитой династии владельцев уральских горнодобывающих и оружейных заводов. Он был представлен княжескому семейству на одном из светских раутов и вскоре посватался к их дочери.
— Конечно, Демидов баснословно богат. Но все-таки он — человек незнатного происхождения и не лучшая партия для нашей девочки, — делился Жером сомнениями с женой.
— Дорогой, зато к Матильде как к родственнице благосклонно отнесутся при российском дворе, — возразила Екатерина.
— Не знаю, не знаю. Говорят, этот Анатоль транжира и сумасброд, слышал, царь его недолюбливает.
...Согласно одной из легенд, династия Демидовых зародилась в конце XVII века, когда у вице-канцлера Петра Шафирова где-то близ Тулы сломался пистолет хорошей немецкой работы. За починку взялся местный молотобоец Никита Демидович Антуфьев. В благодарность вельможа отрекомендовал его Петру I как искусного мастера.
Получив госзаказ на изготовление ружей для армии, предприимчивый умелец построил в родном городе завод и быстро разбогател. Спустя время, взяв с соизволения царя фамилию Демидов, он уже владел на Урале верхотурскими, шуралинскими, нижнетагильскими железными заводами и рудными производствами, став одним из богатейших людей в империи.
Наследники расширяли и преумножали семейное состояние, при этом большинство из них отличала любовь к культуре, просвещению и благотворительности. Демидовы жертвовали значительные суммы учебным заведениям и больницам, открывали картинные галереи, учреждали разнообразные премии.
Пожалуй, самым колоритным можно считать внука основателя династии — Прокопия Акинфиевича, о котором при Екатерине II ходила масса анекдотов. За покупками на Кузнецкий Мост он выезжал в экипаже, на запятках которого красовались лакеи — старик и мальчишка — в ливреях, сшитых наполовину из парчи, наполовину из дерюги, и обутые одной ногой в башмак, другой в лапоть.
Когда в саду Демидова, где располагался его дворец, гости стали рвать редкие цветы — Прокопий Акинфиевич был страстным ботаником, — он снял с пьедесталов итальянские скульптуры и поставил на их место голых дворовых, вымазанных белой краской, чтобы те караулили и хватали злоумышленников. Слух о живых статуях взбудоражил Москву, народ валом валил поглазеть на диво, прозвав, как говорят, сад Нескучным. Обожал уральский промышленник заключать пари. Сулил, к примеру, тысячу рублей тому, кто пролежит в его постели целый год. Желающих, насколько известно, не находилось.
