— Ваш Сережа молодец, столько занимается дома!
Клавдия Герасимовна поразилась:
— Как? У нас же нет пианино!
Если я выматывалась и начинала повышать на детей голос, Сергей Николаевич охлаждал мой пыл: «Криком ничего не исправить». Сын с дочкой его уважали, даже побаивались — папа мог удостоить таким взглядом, что и слов не требовалось. Когда Коля капризничал и я не могла с ним справиться, звонила папе в театр. Он останавливал репетицию и проводил педагогическую беседу по телефону. Лет в двенадцать у Николая заиграли гормоны, я тоже обратилась к Арцибашеву: «Поговори с ним по-мужски». Разговаривали они часа два, и я за это ему безумно благодарна. Кто же мог знать, что тот взрослый разговор с отцом станет для сына последним...
Однажды Коля открыл дверь и не узнал папу: тот пришел домой в гриме персонажа, которого играл тогда в фильме Никиты Михалкова «12»: демократа в очках и с длинными волосами, обрамляющими обширную плешь. На съемках актеры очень сдружились. Сергей Николаевич каждый вечер возвращался с новым анекдотом «от Стоянова». Когда материал смонтировали, Михалков устроил закрытый просмотр — только для двенадцати присяжных. На похороны Арцибашева от режиссера привезли венок с надписью: «От нас, одиннадцати». Сам Никита Сергеевич прийти не смог, его не было в Москве.
Михалкову понравилось работать с Сергеем Николаевичем, он позвал Арцибашева и в «Цитадель». Однажды мы получили приглашение на его день рождения. Там было указано: «Форма одежды — спортивная». Ресторан находился в ангаре, где стояли машины для картинга. И все, начиная с именинника, участвовали в гонках.
Сергей Николаевич часто снимался у мэтров — Владимира Меньшова, Эльдара Рязанова, Игоря Таланкина и его сына Дмитрия... А последней работой стала роль в фильме «Дурак» совсем молодого Юрия Быкова. Согласился, потому что понравился сценарий, во время съемок оценил и режиссерский талант. Быков подолгу репетировал, Арцибашев считал такой подход правильным.
Из киноролей зрителям больше всего полюбился его Дикий Прапор из «ДМБ». Но самого Сергея Николаевича это раздражало: «Будто больше ничего в жизни не сделал!»
Он любил повторять: «Кино для меня как любовница, а настоящая семья — театр». В свое время главный режиссер «Маяковки» Гончаров приглашал его ставить «Жанну». И когда у Андрея Александровича спрашивали:
— Кого бы вы хотели видеть своим наследником? — тот отвечал:
— Арцибашева.
После кончины Гончарова, в 2002 году Сергей Николаевич стал худруком «Маяковки». При этом Театр на Покровке он не оставил.
