Райт запомнил Олдмана после фильма «Сид и Нэнси». Будущему режиссеру было тогда четырнадцать, и Гэри в образе дикого, неистового панка Сида Вишеса, словно на крыльях несущегося к собственной смерти, глубоко запал ему в душу. Сегодня Джо сорок пять, его картины «Гордость и предубеждение», «Искупление», «Анна Каренина» номинировались на «Оскар», «Золотой глобус», премию BAFTA, входили в список фаворитов Венецианского фестиваля, но накануне первой встречи с Гэри маститый профессионал нервничал как мальчишка: понравился ли ему сценарий?
Это был рассказ о сложнейшем периоде в истории Великобритании. Назначенный в мае 1940 года премьером Черчилль вопреки сильному давлению влиятельных политиков отказывается идти на соглашение с Гитлером и призывает соотечественников сражаться с фашизмом.
В главной роли Райт видел только Олдмана и очень боялся: вдруг не согласится? Поговаривают, что у него довольно вздорный характер. Ведь известно, актер категорически отверг предложение сыграть бога Одина в блокбастере «Тор», заявив, что недостаточно стар для такой роли. Вдруг и теперь скажет, что недостаточно толст например...
И вот Гэри появился в дверях лос-анджелесского кафе. Поздоровался, сел за столик, снял пижонские очки. Улыбнулся и сказал, что сценарий понравился, роль интересная. У режиссера отлегло от сердца: творческий тандем сложился.
В картине нет практически ни одного кадра без Черчилля, который за пару часов экранного времени превращается из растерянного мямли в лидера нации. Чего стоили эпохальные для страны речи премьера, которые снимали в британском парламенте. Команда собралась опытная, под стать Олдману: Бен Мендельсон сыграл короля Георга VI, Кристин Скотт Томас — жену премьера, Лили Джеймс — молоденькую стенографистку. Работа шла как по маслу — когда каждый на своем месте, дело спорится.
