Я переживала, хотя и сама стала позволять мужчинам ухаживания. Выяснять ничего не стала, однако доходили слухи, что муж погиб в момент, когда ругался с супругом своей любовницы. Сергей Герасимов об этом тоже, судя по всему, прослышал и жалея меня, не отпустил на вторые похороны подряд. Вместо этого подбил Госкино отправить в Италию, чтобы я смогла немного отойти от своих переживаний. В той поездке и познакомилась с Феллини.
Ираду я в тот период отправила к маме Фаика в Баку — она очень уж просила побыть с внучкой. Да и мне надо было начинать жизнь с нуля. В результате на съемках «Баллады о комиссаре» случился роман с режиссером. Александр Сурин тогда был женат на актрисе Майе Булгаковой. Ирония в том, что она же и предложила меня на главную роль. Мы вместе с ней числились в Театре киноактера, и Майя Булгакова прорекламировала меня Сурину: «Возьми на роль Польских, она так прекрасно выглядит, я глаз от нее все собрание не могла отвести». Александр вызвал к себе в кабинет на «Мосфильме» и согласился с женой — утвердил в кино. А на съемках у нас завязались отношения... Вскоре он развелся с Майей, мы поженились, и я забеременела. Его отец Владимир Сурин был тогда генеральным директором «Мосфильма», он и настоял на официальном браке.
Но лучше бы наши отношения остались чем-то вроде курортного романа. Это только со стороны всем казалось, что я живу в сказке — в шикарной квартире на улице Горького, где бывают Клаудиа Кардинале, Софи Лорен, Витторио Де Сика, Джузеппе Де Сантис... Находиться рядом уже было почетно, но языков я не знала, разговора поддержать не могла. Сашин высокопоставленный отец принял меня хорошо, а со свекровью отношения не сложились. И муж вместо того чтобы меня защищать, поддерживал маму. Однажды бросил мне: «Уходи!»
Я на седьмом месяце беременности вернулась в свою коммуналку. Звонил Владимир Николаевич Сурин, просил сохранить брак с сыном, но я после такого не могла. Только мы развелись, как Саша расписался с какой-то девушкой из Узбекистана, у которой, оказывается, был от него ребенок. Но и с ней прожил недолго — бросил, стал жить с Мордюковой, но и с Нонной тоже быстро расстался... За его дальнейшими похождениями не следила. В последующие годы пару раз появлялся на пороге, но дочка Маша его знать не хотела — запиралась в своей комнате. Только лет пять назад, когда был при смерти, Маше позвонили родственники — и она поехала навестить отца. Так познакомилась с ним и простилась.
Дочерей я растила одна. После расставания с Суриным вызвала семилетнюю Ираду из Баку. Она как увидела в аэропорту, что у меня живот, — сразу в слезы! К Маше долго ревновала. Помогать с сестрой отказывалась — тут меня очень выручали подруга Зина и бабушка Ирады, которая приезжала из Баку. На них я могла оставить дочерей, когда отправлялась на фестивали и съемки.
