И вот смотрю на открытые двери троллейбуса, а в голове одна мысль: хочу быть актрисой! Стою и думаю: «Ехать — не ехать?» Будто сам Бог меня подтолкнул в этот троллейбус — и двери за мной закрываются. Думаю: «Куда еду? Билет надо купить, а денег нет». Но контролеры все не появляются. Еду, еду, еду... А найду ли этот институт? Добралась до ВГИКа часам к шести вечера — внутри пусто, только вахтерша сидит. Говорит мне грубовато: «Покрутись-ка, дай хоть посмотрю на тебя. Все артистами хотят быть — с ума посходили». Потом вдруг смягчилась, посоветовала, когда явиться на экзамены и с какой программой. Самое смешное, что ее советы оказались нужными.
Заходили мы на творческий конкурс по пять человек. Я прочитала стихи Багрицкого, басню по совету вахтерши нашла неизбитую, а вот прозу плохо выучила, к счастью, до нее дело не дошло — остановили. В уголке за выступлениями наблюдали студенты — Гена Шпаликов с Наташей Защипиной, за спинами преподавателей они одобрительно подняли большие пальцы вверх. Из пятерки прошла только я. Михаил Ильич Ромм, который набирал актерско-режиссерский курс, сказал после третьего тура: «Все хорошо, но аттестат у тебя неважный, трешечки. Посмотрим, как экзамены сдашь». На истории мне достался билет, который я совершенно не знала, несла какую-то ерунду. Преподаватель покачал головой:
— Я вам поставлю неуд.
В той же аудитории сидел Валера Носик, готовился к ответу — мы успели подружиться, он ко мне нежно относился. Вскочил с места и заявил:
— Нет, вы ей двойку не поставите! Галя с бабушкой живет, та очень расстроится. Я с ней позанимаюсь, подтяну.
Сам еще не поступил, а уже такой самоуверенный.
— С какой еще бабушкой? — оторопел преподаватель.
Но все же поставил мне удовлетворительно. Носик тоже поступил, но никакой романтической связи у нас не возникло, за мной сразу стал активно ухаживать Фаик Гасанов, режиссер с третьего курса. Высокий, красивый, очень эрудированный: много рассказывал об искусстве, литературе. Я была далека от этого, но с удовольствием слушала. И Фаику это нравилось.
Потом вышла за него замуж, забеременела, но академический отпуск поначалу брать не хотела — для меня это был кошмар. Стыдно — это ж как на второй год остаться. Да и ребята с курса уговаривали не уходить, убеждали: «Справишься!» Особенно помогала Люда Абрамова — давала конспекты, подготовила вопросы к экзаменам. Но я все равно сильно уставала: покормлю дочку Ираду, оставлю с бабушкой, сама час с лишним еду в институт.
Вскоре вызвали в деканат — преподаватели жаловались: «Бедная девочка, спит на парте от звонка до звонка и вся в молоке». Сергей Герасимов сказал: «Кто? Польских? Ну что с ней делать? Через год возьму ее к себе». Казалось бы, такое счастье! А я ни в какую — иду к декану. Он говорит: «Глупенькая, ты у Сергея Аполлинариевича будешь актрисой, а у Ромма никогда, его только режиссеры интересуют». И правда, со мной учились Андрей Кончаловский, Андрей Смирнов, Игорь Добролюбов, который «Белые росы» потом снял. Ромм почему-то и в своем фильме «Девять дней одного года» снимал только режиссеров с курса. Известными из актеров стали Игорь Ясулович и Светлана Светличная. Я посоветовалась с бабушкой, она согласилась: «Главное — доучиться».
