И вот свершилось. Сияющий Платонов сообщил жене, что его переводят на повышение в Москву! Они будут жить в столице, наверное и квартиру приличную дадут, и платьев он ей накупить сможет, и хороших игрушек Тоше. Мачеха-Москва. Никогда не полюбит ее Мария Платонова. Блеск, пафос, грандиозность, дома высокие, проспекты широченные, все люди важные. Будет ли здесь счастливой их новая жизнь? «А как же, Маша, конечно будет! Я же большой человек теперь!» — убеждал Андрей жену.
Его ведь выдвинули на руководящую должность в ЦК Союза сельского хозяйства и лесных работ. В документе, который привез с собой в Москву, значилось черным по белому: «Удостоверение дано предъявителю сего Платонову Андрею Платоновичу в том, что он состоял на службе в Воронежском Губземуправлении в должности губернского мелиоратора. <...> За это время под его непосредственным административно-техническим руководством исполнены в Воронежской губернии следующие работы: построено 763 пруда... 315 шахтных колодцев (бетонных, каменных и деревянных)... 16 трубчатых колодцев; осушено 7600 десятин; орошено (правильным орошением) 30 десятин; исполнены дорожные работы (мосты, шоссе, дамбы, грунтовые дороги) — и построено 3 сельские электрические силовые установки. ...Спроектирован и начат постройкой плавучий понтонный экскаватор для механизации регулировочно-осушительных работ...»
Но, видимо, перечисленных заслуг оказалось недостаточно и судьба снова показала Платонову кукиш. Через четыре недели на его место назначили другого человека. Напрасно Мария допытывалась: что же такое случилось, что он там натворил, за что его выгнали? Пьяным приходил? Буянил? Оскорблял начальство? Андрей тряхнул русой головой и отвел глаза: «Да небольшой я, Маша, дипломат, правду им говорил». Результатом платоновской правды стало то, что коллеги-сельскохозяйственники начали его травить, гнали с женой и ребенком из крошечной комнатки в Доме специалистов неподалеку от Лубянки, писали доносы.
Увы, напрасно Мария мечтала о сытой жизни в столице, о приличной квартире, вместо этого Платоновы скитались по случайным холодным комнатенкам, одно время снимали каморку на чердаке в Покровском-Стрешневе в каком-то стройтресте, ютились то в сарайчике, то в узеньком коридорчике. Иногда Платонову что-то перепадало за случайные публикации, но это были жалкие крохи. Чтобы прокормить семью, он чуть не ежедневно бегал к Китайской стене продавать любимые книги, буквально от сердца их отрывал.