Зимой 1779 года София через Болгарию двинулась в неведомую Польшу и в апреле сошла на берег заштатного городка Каменец. Устроилась в недорогой гостинице, назвавшись мадемуазель де Челиче, невестой пана Боскампа-Лясопольского, и стала ждать весточки от своего «повелителя». Однако дни шли, а писем из Варшавы не было. София все более впадала в уныние: Боскамп, видно, забыл про нее, а денег на дорогу назад нет.
Городок Каменец был известен лишь своей древней крепостью с гарнизоном в тысячу солдат, которым командовал генерал Ян Витт, как слышала София, человек чрезвычайно крутого нрава.
Как-то вечером Дуду спустилась из своего сырого номера вниз к камину, устроилась у огня и попросила хозяйку принести чашку чая. Здесь, в Европе, она все время мерзла.
В углу устроилась шумная компания офицеров.
— Прошу прощения, что нарушаю ваше одиночество. — Мужчина лет сорока, худощавый и довольно невзрачный с виду, склонился перед Софией в поклоне. — Мы с вами виделись на пристани. Позвольте представиться...
Дуду наморщила лоб, припоминая, где же могла видеть докучливого незнакомца. Ах да! Она как раз сходила на берег, а этот господин поднимался по сходням на корабль. Стоял ясный теплый день, у Софии, предвкушавшей скорую встречу с Боскампом, было прекрасное настроение, и она одарила офицера одним из своих «убийственных» взглядов — бедняга споткнулся и если бы не схватился за канат, нырнул бы в реку. Она же, в очередной раз испытав силу своих чар, хохоча, двинулась дальше. Так как там его зовут?..
— Майор Юзеф Витт, сын коменданта крепости, к вашим услугам, ясновельможная пани.
«Он до смешного напыщен, — подумала София, с трудом сохраняя серьезное выражение лица. — Уже не мальчик, а мнется и краснеет, словно юнец. Как он сказал — сын коменданта?»
— Прошу прощения за мою дерзость, но встреча с вами на пристани произвела на меня неизгладимое впечатление.
Дуду слушала вполуха, лихорадочно соображая, как обратить неожиданное знакомство себе на пользу.
— Словом, — продолжал бормотать майор, — не окажете ли вы честь присоединиться к ... — Юзеф осекся на полуслове.
— Конечно же, с радостью. — Она одарила офицера одной из самых своих обворожительных улыбок.
Далее события развивались стремительно. Уже спустя три месяца София и влюбленный в нее до беспамятства майор тайно обвенчались. Теперь Юзеф Витт в страхе ждал, что будет, когда обо всем проведает его гневливый отец. А коменданту было от чего впасть в ярость: единственный сын, дворянин, без спросу женился на чужестранке весьма сомнительного происхождения! «Юзеф некрасив, косноязычен и недалек, но положение майорши во всяком случае предпочтительнее жизни нищенки на чужбине», — думала Дуду, стоя перед алтарем и равнодушно произнося вслед за священником слова брачной клятвы.
Шила, как известно, в мешке не утаишь, и вскоре старый генерал, узнав о женитьбе сына, так разозлился, что посадил его в крепостной карцер.
Поняв, что пришло время наводить мосты, Дуду надела лучшее из своих платьев, выгодно подчеркивающее ее прелести, уложила непокорные кудри в прическу и отправилась к генералу — терять ей было нечего. Упав перед стариком на колени и пустив в ход тяжелую артиллерию из томных взглядов и девичьих слез, она вымолила прощение.
София тщательно продумала «легенду», представившись свекру наследницей знатного греческого рода, уцелевшей при завоевании турками Константинополя. Увы, все документы, подтверждающие ее знатное родство, погибли во время пожара, но она богом клянется, что среди ее предков — сам византийский князь Панталис Маврокордато. (Это звучное имя она вычитала в каком-то романе.)
