В Египте мы ни разу не возвращались к этому разговору. Поговорили, решили и закрыли тему, взяли паузу для обдумывания нового для нас обоих статуса. Повезло, что в Египет прилетела мама Глеба, так что мы проводили время втроем. Ольга ни о чем не догадывалась, а мы не хотели ей портить отдых. Катались все вместе на верблюдах, купались в море, любовались пирамидами. Почему-то запомнился один эпизод: я просыпаюсь, поворачиваюсь, а Глеб сидит на балконе, привычно уткнувшись в компьютер. Это был последний кадр нашей совместной жизни...
В московском аэропорту нас встречал папа. Всю обратную дорогу мы шутили, смеялись, а на следующий день я собрала вещи и уехала. Конечно, это было трудное решение, ведь Глеб был моей первой настоящей любовью.
Многие потом спрашивали: «Почему вы расстались?» Но у меня до сих пор нет четкого ответа... Во всем я виню себя: не хватило мне терпения, мудрости, я была слишком неопытная.
Расстались мы мирно, как говорится, по обоюдному согласию. Мне было 23, Глебке — 28. Прожили вместе четыре года. Про возраст говорю, потому что мне тогда казалось, что я ужасно взрослая. Теперь-то мне ясно, что была маленькой и не понимала, как мне повезло с Глебом.
Недостаток у него был всего один, но на тот момент он казался для меня существенным. Глеб сразу же предупредил: «На первом месте у меня всегда будет карьера! На втором — родители!» Получалось, я займу в его жизни только третье место. Я тогда самонадеянно думала, что это всего лишь слова, любовь победит. Мне хотелось быть на первом месте, и я не смогла смириться, что в его жизни буду лишь на третьем.
— Вы сказали, что буквально через полгода вышли замуж. Вы что-то пытались доказать Глебу?
— В середине января я разошлась с Глебом, а в июле вышла замуж за однокурсника. Получилось так, что со свадьбой я Глеба обогнала. Но, правда, через несколько месяцев развелась. Не знаю, сказал ли Глеб о нашем разрыве в театре, он как раз репетировал «Монте-Кристо», но я на курсе тут же об этом объявила. Тут однокурсник и активизировался, стал ухаживать, узнав, что я свободна. И я приняла его ухаживания.
Когда собралась замуж, мама Глеба, с которой я всегда советовалась, меня отговаривала: «Света, не торопись, пока поживи с ним так, не надо ставить штамп». А мне хотелось именно белого платья, фаты. Того, что не случилось с Глебом.
За четыре года, что мы прожили вместе, Глеб так и не сделал мне предложения. Иногда я думаю, что вышла замуж назло Глебу — хотелось что-то ему доказать. Конечно, глупость, но я ни о чем не жалею. Этот горький опыт был мне необходим.