Несмотря на то что страна только что прошла через гражданскую войну и условия жизни для всех без исключения испанцев были трудными, родители создали в доме атмосферу прекрасного оазиса. Мама как-то сказала мне, чтобы навсегда запомнил — день моего появления на свет я обязан считать своим самым счастливым днем. Хотя тут я немного не согласен. Во-первых, я родился в разгар Второй мировой. Во-вторых, появился нелегко, моему отцу-гинекологу пришлось делать маме кесарево сечение. Роды проходили с осложнениями, и, как я потом узнал, — отец спас нам с мамой жизнь. А как же я громко орал! Стекла в окнах дрожали.
— Уже тогда голос пробовали?
— Возможно. Вообще мое детство можно назвать банальным. Обычным. Никаким. Я даже ничего такого не могу вспомнить. Ну если только скрипучий звук старого проигрывателя, на котором у нас любили слушать Элвиса Пресли. Помню, от его песни It’s Now Оr Never» у меня останавливалось сердце… — что странно в таком возрасте. Что я понимал тогда в любви? Малышом любил все взрослое и «старомодное» — танго сороковых, песни Глории Лассо и Луиса Мариано, например. Среди моих родственников есть маркизы, посол Испании в Великобритании, папа мой был очень уважаемым специалистом в своей области, а сразу после гражданской войны получил звание профессора медицины.
Мама Мария дель Росарио могла практически из ничего, из очень простых продуктов, приготовить вкуснейшие блюда. Время тогда было голодное, трудное. Мы, как и все, жили очень скудно, и мама, державшая на себе дом, была вынуждена каждый день творить своими заботливыми руками чудо, чтобы никто из нас не чувствовал лишений, голода, холода. Весь дом был на ней. Уверенность в прочности и надежности домашнего очага давала силы моему отцу работать, делать открытия.
Они развелись, когда мне было уже под тридцать — то есть все мое детство и юность они провели вместе, рядом друг с другом, и не зародили во мне никаких комплексов, не нанесли мне никакой травмы своей разлукой. Я был уже достаточно взрослым человеком, которому можно было объяснить, что чувства порой проходят, остывают. Что так складывается жизнь — люди расстаются, обретая свободу или новую привязанность. Родители никогда так и не признались мне в истинных причинах своего решения. Да это и не имеет значения, я думаю. Это такая глубокая, такая личная и такая непостижимая сфера! Бывает же, что после множества прожитых лет ты просыпаешься утром рядом со своей женой и задаешься вопросом: а кто она на самом деле, знаю ли я ее по-настоящему? Но порой и причины-то особой нет, есть просто потребность остаться одному, помолчать, погрузиться в себя. Начать жизнь набело. Как бы то ни было, я благодарен родителям за позднее расставание.
