Я пришел в кино из циркового училища. Но на арену вышел один только раз в клоунской программе Толи Марчевского. Мы с сыном смотрели представление, и Толя на весь цирк вдруг объявляет: «Знаете, кто у нас здесь сидит?» Вывел меня подыграть в номере. Вот и весь мой цирковой опыт…
Кинематограф — великий обманщик. Со мной он сыграл не слишком добрую шутку — использовал лишь одну краску, намеченную в фильме «Доживем до понедельника». Но я — актер, главное для меня — играть. И сегодня я рад тому, что театр дает мне возможность быть разным.
За этот сезон я сыграл в театре «Школа современной пьесы» четыре премьеры, особенно люблю два последних спектакля — «Снег» и «Вальс одиноких». Таким Юрия Чернова телевизионная публика не видела…
И я все еще жду. Актер — такая профессия, что надежда не покидает нас никогда. Моя любимая роль еще не сыграна.
Одна очень симпатичная мне роль была в антрепризной постановке «Незамужняя женщина», там я играл с Раей Рязановой, Мариной Яковлевой и Димой Журавлевым. Из-за «Незамужней» пропустил свадьбу сына. А семья для меня — святое, ведь именно семья когда-то удержала на краю пропасти, все тогда же, после «Понедельника»…
Со свадьбой Максима связан почти мистический эпизод.
В театре — как в бою: дезертиру — высшая мера наказания. Заменить меня было некому, пришлось ехать за тридевять земель — в Тюмень. Приезжаем — афиша огромная на местном драмтеатре, билеты раскуплены, зритель ждет. А я как на иголках: каждые полчаса домой звоню. Мне сын докладывает: сейчас за невестой заехал, сейчас ждем регистрации, сейчас голубей пускаем, в ресторан отправляемся... В общем, у сына свадьба, а я — на сцену...
Спектакль заканчивается. Выхожу к зрителю и на аплодисментах говорю: «Дорогие, не могу не поделиться радостью — сегодня сын у меня женился». Зал поднимается и, не сговариваясь, скандирует: поздравляем, поздравляем! У меня на глазах — слезы… Вечером идем с актерами в ресторан — с меня ведь причитается.
Все сошлись на водке. Подзываю официантку:
— Принесите нам самой лучшей водки, пожалуйста!
Она приносит. На этикетке написано: «Максим». Мы выпили за здоровье молодых по рюмке, я ту недопитую бутылку сунул в портфель и привез домой. На таможне ребятам все объяснил, они расплылись в улыбке: «Вам — можно, Юрий Николаевич!»
Надеюсь, на свадьбе дочери Ярославы погуляю на славу.
Когда Максимка родился, я второпях его и жену Валю из роддома на случайном грузовике забирал. Хотел — на «Волге», да как-то так получилось…
После картины «Доживем до понедельника» роли посыпались как из рога изобилия.
Но мне постоянно предлагали играть то пьяниц, то бандитов. Сначала было вроде ничего… А потом понял, что «зацикливаюсь» на этом амплуа, сын невольно подсказал. Максимку стали дразнить в школе из-за меня, он дрался, ему было стыдно… Макс у меня с пеленок в театре, на все репетиции его таскал, когда с ним некому было сидеть. Но на театральную стезю сын не ступил — видно, свои выводы об артистической «удаче» сделал еще в детстве…
А я мечтал о сцене с пятого класса.
Самара. Шестидесятые. Оттепель. Головокружение... Мир был молод и наивен, порой — категоричен, но искренен, как добытая на черном рынке пластинка с записью: «We all live in a yellow submarine…» Раннее детство: наша семья жила в бараке, потом в «хрущевке» — везде весело, шумно, все соседи как одна семья.
