И не потому, что те ему не нравились и он такой привередливый, просто чисто профессионально что-то в них не устраивало. Например, он не сработался с Еленой Сафоновой и отказался сниматься в «Зимней вишне».
Я и сама видела, что характер у Сергея непростой. Сколько раз сглаживала его резкие выпады. Но со мной-то он злым не был! Да мне никогда и не нравились бесхарактерные мужчины.
Зато если Сергей с кем-то дружил, то это навсегда! Его любимой партнершей была Наташа Гундарева, которая к тому же была замужем за его другом — Леонидом Хейфецем. Вместе с Наташей, помню, ездили отдыхать и на гастролях встречались, когда она уже стала женой Миши Филиппова. Помню, как ходили вчетвером в баню. После парной прыгали прямо в снег. Пока мужики парились, мы с Наташей по-свойски, по-бабски болтали...
А поженились мы в перерыве между репетициями.
Тихо расписались, с двумя свидетелями, и быстро вернулись в театр. После премьеры устроили для коллег в «Национале» гулянку. Почему-то запомнилось: как только мы надели обручальные кольца, так Сережа больше свое и не снимал…
Фамилию я менять не стала. Шакуров как-то по этому поводу пошутил: «Давай махнем жить в Ялту. Будем играть в местном театре, я твою фамилию возьму, раз ты Шакуровой стать не захотела…»
Жили дружно. И Сережа очень быстро нашел общий язык с моей бабушкой. Ее любимый брат Сережа погиб на фронте, и она очень хотела, чтобы в нашей семье снова появилось имя Сергей.
Шакуров сразу ей понравился. Сережина мама, Ольга Сергеевна, добрый, мягкий человек, никогда не лезла в наши дела. Сережа очень ее любил.
Не помню, чтобы мы долго притирались друг к другу или, как это часто бывает у молодоженов, ссорились. Мне не пришлось себя ломать, подстраиваться под мужа. Я даже удивлялась: «И что это все говорят о его тяжелом характере?» Да, Сережа импульсивный, очень взрывной. Но я знала эту его особенность и умела «гасить» эмоции. Он не устраивал скандалов, просто вдруг становился жестким. Я сразу понимала: что-то не так, и старалась это исправить. Мы с ним все время улыбались. Только на него взгляну — у него на лице тут же фирменная шакуровская улыбка, и я улыбаюсь в ответ.
На даче, которую мы снимали, в праздники накрывали столы на 35 человек. Справлялась одна и все успевала. Сережа обожал мою кухню, а я готовила быстро и с любовью. У меня вообще такая особенность: для человека, которого не люблю, не могу готовить, даже через силу…
А еще мы с Сережей очень любили танцевать. Не раз получали призы на кинофестивалях как лучшая танцевальная пара…
Но это совсем не значит, что все было так уж безоблачно. У Сережи случались «хмурые моменты», и были они связаны с ревностью. С одной стороны, ему хотелось, чтобы я хорошо выглядела. Как-то, помню, обронил такую фразу: «Я бы не потерпел рядом толстую, распустившую себя женщину!» Слава богу, у меня этой проблемы никогда не было...
А с другой стороны, я не должна была привлекать к себе мужское внимание. Но что я могла поделать, если продолжала нравиться мужчинам, хотя специально ничего для этого не делала. Сережа старался меня держать рядом, чтобы не ездила без него на съемки, чтобы была всегда в поле зрения. Ему прекрасно было известно, что киношники — люди свободные, раскрепощенные, при встрече целуются, стараются приобнять, приударить...
Помню, в наш театр пригласили поработать очень известного в то время эстрадного певца. Довольно развязный, весь в золотых цепях, знающий себе цену — словом, поп-звезда! Видимо, я ему приглянулась. Как-то стою у доски расписаний, вдруг он подходит и начинает подбивать клинья. Эту сцену случайно увидел Шакуров. Потом, как мне рассказали актеры, при всех сказал этому певцу: «Еще раз подойдешь к ней, побрею наголо!»
