Мне случалось спасать родной театр. В тот вечер давали «Детей Ванюшина», спектакль был моим любимым со студенческих времен, я видел в главной роли еще Евгения Леонова. Когда он ушел из театра, главную роль поручили Юрию Васильевичу Горобцу. Гончаров знал, насколько сильно я хотел сыграть Алексея, но не вводил меня в спектакль, все тянул время. Алексея играл тогда Витя Вишняк в единственном составе. Так вот в тот вечер я выходил на малую сцену в «Человеке на своем месте» по пьесе Валентина Черных. Приехал в театр заранее, пришел мой приятель из Театра на Малой Бронной Саша Котов, которого я пригласил. Сидим в гримерной, разговариваем, вдруг переполох в театре. Что такое? Нет Вити Вишняка. Ему оборвали телефон, но не нашли. Нет актера! А «Ванюшиных» отменять нельзя. Это уже было сделано на предыдущем спектакле, потому что Горобцу стало плохо. До антракта он кое-как дотянул, а потом к зрителям вышел администратор и извинился: «Юрию Васильевичу вызвали скорую. Вы можете сдать билеты, вернуть деньги или прийти на спектакль такого-то числа. Ваши билеты будут действительны». Конечно, никто билеты не сдал, вот все и пришли.
Мне принесли в гримерную костюм, спрашиваю помрежа:
— Что там случилось?
— Вишняка нет. А спектакль отменять нельзя!
— Ну, правильно, давно следовало меня ввести, — бросаю я в пространство фразу.
— А ты что, можешь сыграть?
— Да, конечно могу.
Помреж ушла, а Саша Котов интересуется:
— Ты правда можешь?
— Ну, не сейчас же! У меня премьера на малой сцене.
«Человека на своем месте» в постановке Ремеза я играл во втором составе. Так что замена мне в том спектакле была. Помреж снова просунула голову в дверь гримерной:
— Ты серьезно говорил, что можешь сыграть Алексея?
— В принципе, да, — тут я немного занервничал.
— Сейчас! — и убежала.
Через минуту в гримерную входит Гончаров:
— Сыграешь?
— Сыграю, несите пьесу, — отвечаю, не моргнув глазом.
А там сплошные монологи! Память у меня была хорошая, на телевидении с листа по 30 минут читал Хемингуэя, Толстого, Тургенева. Пригодилась и киношная закалка, когда надо все быстро выучить. Ну и дух авантюризма присутствовал. Мне дают текст, приносят одежду. И тут понимаю: я несколько раз видел спектакль — и все! Но отступать было поздно. Конечно, мне помогали актеры, незаметно подсказывали, куда идти. По сей день благодарен Вите Павлову, Нине Тер-Осипян, Горобцу, Лазареву, Немоляевой... Выскакивал со сцены и учил свои монологи, чтобы тут же их произнести. Самые эффектные диалоги были у меня с Горобцом, на премьерных спектаклях Вишняк всегда уходил после них со сцены под аплодисменты. Когда сыграл я, зал разразился овацией. Сцена сама по себе нервная, а тут еще добавился мой нерв. Дальше уже стало проще. Миша Филиппов смотрел спектакль и не понял, что я играю в первый раз. Спросил Гончарова: «Когда вы успели ввести Герасимова?» А я просто взял и вышел на сцену. Говорят, подобный случай произошел с Яблочкиной. Думаете, после этого я получил роль? Нет, ее продолжил играть Вишняк. Через какое-то время Андрей Александрович попытался ввести в «Ванюшиных» Соловьева, но у Сашки роль не пошла. И уж только потом настала моя очередь.
Некоторых коллег раздражало, что я востребован в кино, они накручивали Гончарова, а он стал задействовать меня в спектаклях, которые планировал выпускать через несколько лет, добро бы в главных ролях. Гончаров хотел, чтобы я постоянно находился в театре. Но работы в кино прибавлялось. Так что пришлось уйти. Несмотря ни на что, я благодарен Андрею Александровичу, он большой потрясающий мастер, многому меня научил, закалил характер.
