— Вы получили высшее актерское образование в Щукинском училище. В Мосгордуму пришли абсолютной кинозвездой. Тем не менее сделали большой перерыв в актерской карьере. Как сегодня видите свое актерское будущее в «Театре Луны на Малой Ордынке»? Ограничитесь «Маленьким принцем»?
— Действительно, прошел огромную школу лучших педагогов Щукинского училища: Владимира Абрамовича Этуша, Михаила Александровича Ульянова, моего дорогого и любимого Владимира Георгиевича Шлезингера. Мне ставили отрывки Цецилия Львовна Мансурова, Леонид Моисеевич Шихматов, Анна Алексеевна Орочко.
Их уроки не прошли даром, когда работал в театре и активно снимался в кино. На сегодняшний день я профессиональный депутат, это моя самая главная профессия. Творчество — это хобби. Но я человек ответственный, всегда раньше всех прихожу на работу. И в Думе стал самым эффективным депутатом. На мои запросы поступает самое большое количество положительных ответов и решений.
Я научился распределять себя, выстроил правильную политику и в одном, и в другом месте. У меня замечательные помощники в Думе, многое я решаю по телефону. Сегодня заседания комиссий часто проходят по интернету, так что все успеваю. В принципе, я счастливый человек, потому что живу тем, что люблю. Сегодня отдаю все силы «Театру Луны». Хочу, чтобы его по-настоящему полюбили москвичи, чтобы на наши спектакли стремились попасть гости столицы. И я этого добьюсь во что бы то ни стало.
Режиссеры, которые к нам приходят, неизменно интересуются:
— Евгений Владимирович, можем мы рассчитывать на то, что вы сыграете в спектакле?
Отвечаю:
— Можете, но я буду играть во втором составе, потому что не могу подолгу репетировать.
Я не тороплюсь выходить на сцену, сначала мне нужно выстроить репертуарную политику. Многое нужно успеть сделать, чтобы привести театр в порядок и технически, и творчески.
— Наверное, с детства мечтали стать актером?
— Нет, мои родители не имели ни малейшего отношения к театру или кино. У меня было счастливое детство во многом благодаря атмосфере в семье. Отец Владимир Владимирович прожил крайне непростую жизнь. Моего деда в 1937-м репрессировали. Много лет спустя я читал в архиве его дело, он имел неосторожность в компании положительно высказаться о Троцком, за что и поплатился. Бабушка отправилась в тюрьму следом за ним и тоже не вернулась... Отец никогда не касался в разговорах этой темы. Деда позже реабилитировали, посмертно... Отец был прекрасным талантливым художником, но путь в институт сыну врага народа был закрыт. Пошел работать на завод. Потом Великая Отечественная, отец отправился добровольцем на фронт, воевал, потерял ногу. Когда возвратился, стал искать работу поближе к дому. Как раз напротив на Плющихе располагалось ателье. Поскольку отец был талантлив во всем, быстро стал одним из ведущих закройщиков Москвы. Если кто-то хоть раз заказывал у него костюм, непременно приходил за вторым. К отцу ездили клиенты из других городов. Мама Раиса Михайловна работала в том же ателье. Она была красавицей, за ней ухаживали многие, но выбрала она отца. Они обожали друг друга, отец уважал маму бесконечно.
В нашей коммунальной квартире размещалось восемь семей. Жили и русские, и татары, и евреи, и украинцы, и все дружили. Я пел в школьном хоре, причем был солистом, поскольку когда учительница спрашивала, кто выучил слова песни, первым тянул руку. Меня ставили перед хором, и я, как теперь выясняется, не пел, а скорее орал песню. Когда родители определялись, в музыку меня отдать или в спорт, позвали соседку тетю Броню, игравшую на пианино. Та пришла, попросила: «Ну, спой». Я как заорал, она говорит: «Нет, лучше пусть идет в спорт».
