Сниматься в кино нам не разрешали, но я во время каникул все же снимался. За это нас с Сашей Вдовиным чуть не выгнали. Сейчас уже не помню, как все было: то ли наш ректор Захава пошел в кино и увидел меня на экране, то ли кто-то ему настучал, что Герасимов нарушает порядок. Он нас вызвал и распекал по первое число: «Что вы себе позволяете?!» Но до отчисления дело не дошло, мне просто влепили четверку по актерскому мастерству.
Педагогов понимаю, но как можно было отказаться от таких фильмов, как «Обвиняются в убийстве»? На съемки картины «В лазоревой степи» я отправился в Ростов-на-Дону. Потрясающая компания собралась на «Летних снах», работал с Натальей Фатеевой, Людмилой Гурченко, Виталием Шаповаловым, сестры Зайцевы исполняли песню.
— Как правило, наиболее одаренных выпускников приглашают в труппу Вахтанговского театра.
— К моменту, когда я окончил Щукинское училище, Рубена Николаевича Симонова не было в живых. Главным режиссером стал его сын Евгений Рубенович, который хорошо знал наш курс, ставил отрывки и хотел вместе с нами возобновить знаковый для театра спектакль «Принцесса Турандот». Но у него случился конфликт с директором театра, в котором труппа приняла не его сторону, так что тем планам не суждено было сбыться. Как мне потом рассказали, один народный артист высказался на худсовете: «Зачем нам нужны молодые актеры? Мы еще и сами можем играть любые роли». Его поддержали коллеги. Я тогда пошел показываться в Театр сатиры. Помимо Валентина Плучека меня прослушивал Марк Захаров. После показа ко мне подошла завтруппой, шепнула: «Марк Анатольевич уходит в «Ленком», хочет, чтобы вы пришли работать к нему». Но я посмотрел два потрясающих спектакля в Театре Маяковского «Человек из Ламанчи» и «Дети Ванюшина» и с тех пор мечтал попасть к Андрею Александровичу Гончарову. Показался этому мощнейшему художнику, был принят и ни разу об этом не пожалел.
— О тяжелом характере этого театрального мэтра слагали легенды.
— Гончаров относился ко мне хорошо, но ревновал к кино. Я продолжал много сниматься, в одной-двух картинах одновременно, о чем всегда ставил в известность его и завтруппой. Но злые языки науськивали Андрея Александровича: «Герасимов снимается не в двух, а в пяти картинах! Вы назначаете репетиции, а он куда-то улетел!» Для справки, я не сорвал ни одной репетиции, ни разу не опоздал ни на них, ни на спектакли. Тем не менее Гончаров был накручен моими «доброжелателями», не раз слышал: «Ну, где этот вахтанговец?» К слову, он произносил это не только с раздражением, но в отдельных случаях и с любовью.
Гончаров поставил на малой сцене спектакль «Характеры» по рассказам Шукшина. Поскольку Андрей Александрович преподавал в ГИТИСе, в спектакле был задействован весь его курс, ну и мне нашлась роль. На премьеру пришел Василий Макарович с Лидой и дочками. По окончании встретился с артистами. Гончаров поинтересовался:
— Какая новелла вам понравилась больше всего?
— Та, в которой играл этот паренек, — Шукшин указал прямо на меня. То есть выделил не учеников Гончарова, а «этого вахтанговца». Это придало мне сил.
Спектакль посмотрел Андрон Кончаловский и тоже среди всех выделил меня, пригласил на пробы в «Романс о влюбленных». Пробовался вместе с Ларисой Удовиченко. Вообще, Андрон — грандиозный режиссер, создающий неповторимую атмосферу для артистов. У меня сохранились замечательные воспоминания о тех пробах, хотя роль и ушла к Евгению Киндинову. Режиссеру потребовался более грубый герой, он проживает в фильме два возраста. Да и Ларису в итоге заменила Елена Коренева. Как мне объяснили, Кончаловский избегал прямого совпадения с Ромео и Джульеттой. А какая же из Кореневой Джульетта?
