К пробам я очень тщательно готовилась, свою роль знала наизусть. Мне в этом помог Митя Бероев, брат Егора Бероева. Он прекрасный артист и очень хорошо разбирает текст. Я пришла на пробы, сыграла с невидимым стаканом, соблазняла вилку. Меня записали на камеру и отпустили. Потом я попала в больницу с подозрением на аппендицит. И тут мне звонит агент и говорит: «Тебя только что утвердили». Я прыгала в палате от счастья! До конца не верила, что улечу в Испанию и буду сниматься в одном фильме с Дмитрием Нагиевым, Зоей Бербер, Ромой Поповым...
Мы месяц провели в Испании. Это райское место! Я жила в шикарном номере с балконом, график — с восьми до шести, на ужин — осьминоги и шампанское. Вся съемочная группа говорит на английском языке. Все артисты — профессионалы. У нас была прекрасная съемочная группа, в Россию мы вернулись настоящими друзьями, общаемся до сих пор. Сарика очень любят актеры, у него всегда на площадке очень дружественная атмосфера, он никогда не повышает голоса. А артисты чувствуют такое отношение и раскрываются с лучшей стороны. Я сама такая же, как цветочек. Если ощущаю себя комфортно, расслабляюсь и раскрываюсь. Поэтому для меня очень важны люди, с которыми я работаю. Если на меня будут кричать, мне будет очень тяжело на площадке. Вообще, изначально так не должно быть, человек не должен кричать на другого, это ненормально. Я часто слышу о том, как актеры орут друг на друга, как режиссер может повысить голос. И это стресс для всей съемочной команды, так кино не должно сниматься.
— Вы были знакомы с творчеством Сарика Андреасяна?
— Заочно. Я была совсем зеленой, еще плохо ориентировалась в киноиндустрии. И агента-то нашла себе за полгода до этих событий. Это сейчас всех знаю, со многими дружу. С Сариком я познакомилась уже в Испании, в первый вечер. Он собрал актерский состав за ужином, чтобы все узнали друг друга получше. Так получилось, что мы сели рядом. Сразу нашли общий язык, нам было легко общаться. Это была симпатия на том уровне, когда понимаешь — твой человек или нет, просто будет общаться или трудно. Сарик в этот же вечер сказал, что готовится к съемкам еще одного фильма — «Гудбай, Америка» — и хотел бы, чтобы я попробовалась на роль еврейки. Он попросил: «Сделай еврейский акцент. — Я сделала. Он сказал: — Вышлю тебе сценарий».
Я была одновременно и в полном восторге от происходящего, и в огромном стрессе: вершилась моя судьба. Понимала, что если буду вести себя как-то неправильно, заигрывать, могу все испортить. Надо было выстраивать хорошие дружеские отношения. Мне хотелось быть в глазах Сарика прекрасной девушкой, а не какой-то актриской, которой можно воспользоваться. Я сразу установила очень высокую планку. И Сарик это почувствовал.
