— Но в любом случае ваша мама передала свою любовь к театру и вашему брату, и вам. Евгений Федоров всю жизнь служил в Вахтанговском театре, а вы уже больше шестидесяти лет — в «Ленкоме». Как вас приняли, когда вы только пришли в театр?
— Тепло и хорошо. К тому времени уже закончились съемки в фильме «Мой младший брат» по модному роману Василия Аксенова «Звездный билет». Это было какое-то новое слово в литературе. Начало работы в театре и премьера фильма практически совпали. Прохожие на улице подходили и говорили: «Здравствуйте, Сашка»... Артисты-коллеги видели, как я там «накуролесил», и тоже одобряли результат.
— Какой тогда была атмосфера в «Ленкоме»?
— Очень творческой. Например, в театре тогда работал Ролан Антонович Быков. Когда я пришел, он репетировал спектакль «Друг детства», где центральную роль должен был играть Миша Державин. Как-то Быков подошел и сделал, немного смущаясь, предложение:
— Саш, значит, такая штука... Я сейчас выпускаю спектакль... Там Державин. Ну, он немножко стал полным... Это нехорошо... Одним словом, я бы хотел, чтобы ты начал репетировать эту роль.
Мне не очень этого хотелось. Я мечтал поработать с Быковым, но в других обстоятельствах. Сказал:
— Не могу, снимаюсь, — и это было правдой.
Миша Державин, кстати говоря, играл тогда все главные роли... Труппа была сильной: Саша Ширвиндт, Валентина Серова, Леня Марков, Софья Владимировна Гиацинтова. Все на слуху. Жизнь в «Ленкоме» кипела. Многие что-то делали, фонтанировали идеями, да и просто проводили в театре много времени. В «Ленком» стекались талантливые личности. Алексей Баталов, например, ставил свой спектакль «Лучше останься мерт-вым».
— Как-то вы сказали, что в театре так и не сыграли своей роли. Как так вообще получилось: вы успешный, театр успешный, и при этом ни разу не случилось абсолютного совпадения?
— Не сыграл, да. Это иллюзия считать, что роль, о которой ты думаешь, обязательно придет к тебе. Таких ушедших ролей, о которых я думал, но не случилось, у меня много. В основном я играл то, что предлагали, а не то, что хотел. Я не тот человек, который стучит в двери, распахивает их и предлагает себя: «Можно я?» Так устроен — хочу, чтобы меня выбрали, увидели в этом материале. Это дает внутреннюю свободу. Крылышки расправляются. Но это, извините, литература...
