Вскоре после приезда из Америки отца арестовали. Маму собирались сразу отправить в ссылку, но пожалели, так как она была беременна мной. Позволили остаться в Москве до родов. Я появился на свет в роддоме имени Грауэрмана на Арбате, и тут же с мамой меня сослали под Рыбинск. Я уже родился виноватым. Сын врага народа.
Женю из Москвы не выслали. Он был сыном другого человека. Женя остался в Москве совсем один в 14 лет. Жил в маленькой детской комнатке, где стояло пианино. А всю нашу большую квартиру отдали другим людям. Трудно представить, как брат, сам еще ребенок, выживал. Продавал какую-то мебель, книги, костюмы отца. Но он справился...
Ссылка — первые воспоминания в моей жизни. Небольшой дворик возле барака. Куст малины. Первая ягодка, которую я попробовал. Помню ее вкус до сих пор. Все время ощущал голод. Мы с мальчишками собирали огрызки яблок. Питались скудно. Каждый день мама кормила меня овсянкой. Качество ее было ужасным, попадался какой-то мусор. Даже вечно голодный, я терпеть ее не мог. Но знаете, странная вещь, сейчас, когда есть какой угодно выбор, я каждый день ем овсянку. Привычка.
— Вы долго были в ссылке?
— Почти шесть лет. В Москву вернулись в 1944 году. Поселились в комнатке с братом Женькой. Он уже учился на актера в училище имени Щукина. Мне он казался совершенно взрослым дядькой. Но я помню, когда объявили Победу, он, двадцатилетний, прыгал на кровати как ребенок. А потом рванул на балкончик и стал орать: «Ура! Победа!» Через неделю примерно мы с пацанами побежали на Манежную площадь. Там собралась толпа. В небо били лучи прожекторов. Они освещали дирижабль с огромным портретом Сталина. А через несколько лет я шел в колонне демонстрантов и видел Сталина на трибуне Мавзолея. Ужасно радовался.
Когда Сталин умер, моя мама горько рыдала, будто потеряла близкого человека. Удивительная вещь. Ведь и наша семья, и сама мама ужасно пострадали от режима. Ее жизнь сломали, просто сломали. Думаю, она не выжила бы, если бы у нее на руках не было меня... Маме пришлось стать совершенно другой. Обычной работницей электролампового завода, она занималась ОТК. Что тут хорошего? У нее могла быть совершенно другая судьба. Думаю, она могла бы стать прекрасной актрисой. У нее для этого имелось все — и внешность, и талант.
