Марчелло Мастроянни запомнился мне как умнейший, необыкновенной доброты человек. Он любил вино, дам. Однажды пожаловался Тонино:
— Страшно вымотался, я ведь должен зарабатывать не меньше четырех тысяч долларов в месяц.
— Зачем тебе столько?
— А как же? Я должен обеспечивать Фэй, Катрин, Флору.
Флора оставалась законной женой актера, он с ней не разводился, что бы ни происходило на любовном фронте. Катрин Денев родила ему дочь Кьяру, а с Фэй Данауэй у Марчелло случился бурный роман, который продолжался три года.
Он был гениальным актером, свято относился к профессии. Гуэрра написал для него девять сценариев, в том числе «Один гектар неба», ставший для обоих дебютом в кино. Потрясающая картина! Подлинный образец неореализма. Жаль, что режиссер Аглауко Казадио потом мало снимал. Тонино очень горевал, когда Мастроянни ушел. Говорил о нем: «Он был первым, думая, что второй».
— Как вашему мужу работалось с Тарковским?
— Замечательно, низкий поклон Андрею и вечная благодарность. Тонино говорил ему: «Ты должен приехать и снять свое «Путешествие по Италии», потому что все великие художники совершали такое путешествие». Тарковский мечтал об этом, делился: «За двадцать два года я снял всего пять фильмов, но в них сказал все, что хотел сказать в России. Теперь хочу говорить с миром».
В Италию он сначала приехал один. Заметила, как Андрей стал здесь другим. Помнила его сосредоточенным, грустным, задумчивым. Здесь он начал улыбаться, повторять жесты Тонино, его слова, так ему открывалась Италия. Мы нередко гуляли по Риму вдвоем, пока Гуэрра работал с другими режиссерами. Андрей строил планы: «Я приведу в это кафе Тяпу и Ларису, когда они приедут, все им здесь покажу». Тяпой в семье звали маленького сына Андрея. Когда втроем — Андрей, Тонино и я — поехали снимать «Время путешествия», я переживала самые прекрасные моменты, хотя уставала от своих мужчин страшно. Они никогда не ссорились, а если спорили, обращались ко мне, чтобы их рассудила. И тогда я каждый раз оказывалась между двух огней. Но это было так интересно! Прекрасно видеть и познавать мир, глядя глазами гениев, открывать его для себя с другого ракурса. Мне в жизни в этом посчастливилось.
Мы не расставались три года. Ларису к мужу в конце концов выпустили, Тяпа оставался заложником. Случались трогательные моменты. У Тяпы была карта Рима, Андрей с Ларисой просили: «Отыщи площадь Венеции, мы сейчас туда поедем и позвоним тебе». Находили автомат и разговаривали с сыном, рассказывали ему о площади.
В Италии Тарковский снял один из лучших своих фильмов «Ностальгия». Хотел рассказать о жизни, получилось о смерти. Бергман назвал Андрея самым духовным человеком в кино, это действительно так.
— В первом браке у Тонино родилось двое детей. Как сложилась их судьба? Удалось ли вам наладить с ними контакт?
— Особой близости не было, я оставалась «русской женой отца». Дочь и сын его любили. Констанца, к сожалению, умерла еще при жизни Тонино. Это трагедия их семьи, о которой я не могу говорить. Андреа стал композитором. Он чтит память отца, занялся изданием его книг, я попросила Андреа быть президентом нашей культурной ассоциации.
Гуэрра прожил долгую жизнь, ушел восемь лет назад в возрасте девяноста двух лет. До последнего момента работал.
В свое время мы перебрались из Рима в провинцию, в деревню Пеннабилли неподалеку от Римини. Когда мне исполнилось пятьдесят, Тонино спросил:
