После скандальной статьи Насибов позвонил: «Не переживай, выдохни — все забудется». Поддержал как брат. Сказал: семья главное, что есть у человека, а все остальное — пена, она схлынет.
Конечно, я согласна. Моя семья — это мои сыновья, невестка и внучка, старший, Мигель, женился. Он журналист, несколько лет жил и работал в Москве. Младший, Паша, поступил в университет на актерский факультет.
А десять лет назад мы нашлись с Вадимом. Это тот самый парень-музыкант, с которым познакомились в Германии в мои четырнадцать. Он разыскал меня через соцсети. Поженились, я с головой ушла в личную жизнь, настолько соскучилась по счастью, поднимая детей шесть лет одна после смерти Грэга.
Вадим переехал ко мне в Америку. Познакомила его с Видовым. Олег пригласил в гости, накрыл стол. В какой-то момент сказал мне: «Я очень рад, что ты теперь замужем». Не знаю, был ли он рад на самом деле. Почему-то с того дня больше не звонил. Конечно же, из-за обострившейся болезни ему было уже не до компаний. Грамотная и практичная Джоан поддерживала его и в болезни, нашла врача. А за несколько дней до смерти привезла батюшку из русской православной церкви и Олег исповедовался. Умереть он хотел дома, и жена выполнила его последнюю волю. Спустя некоторое время Джоан позвонила мне и сказала: «Ты многое знаешь о нас, и я хочу попросить, чтобы личная жизнь осталась при нас». И я обещала.
Когда иду купаться в океан, смотрю на гору, где стоял его дом в Малибу, вспоминаю Олега, даже кажется, слышу его голос. Дом незадолго до смерти Видова Джоан продала.
С Вадимом у нас не все просто. Люди меняются с годами, и мы оба изменились, не могу сказать, что рядом с ним я счастливейшая из женщин. Не получается пока хеппи-энда, а дальше как Бог даст.
Несколько слов о моей нынешней деятельности в Америке. Преподавала студентам в актерской студии, даже ставили «Евгения Онегина». Сейчас репетирую и ставлю в оздоровительном центре, где собрались люди с разным прошлым, в том числе с темным, их всех объединяет то, что они нуждаются в помощи.
Мечтаю вернуться в Москву. Вот всем Америка хороша — но нет душевного наполнения, русскости.
— Что это такое? — спросите вы.
Отвечу:
— Вечный поиск смысла. В этом же счастье, а «не в деньгах и не в перемене мест», как поется в моей песне.
Я могла бы быть полезной русскому театру со своим американским, жизненным и человеческим опытом. Мечтаю о роли настоящей своей современницы, прошедшей через ад, а также, может быть, поставить мюзикл... Думаю, мое возвращение не за горами, а душа моя всегда была и остается в Москве.
