Я никогда не могла спокойно слушать его выступления, порой на глаза наворачивались слезы. Ни в ком больше не чувствовала такой глубокой внутренней боли. Не знала, чем ему помочь, как излечить. Думаю, он слишком хорошо понимал жизнь, а это тяжело. Несмотря на то что Саша улыбался, песни были грустными. Он очень тонко чувствовал, с годами такая ноша становится непосильной. В нем никогда не было ребячливости, легкости, творческой детскости, присущей всем остальным. Он видел мир без розовых очков, в этом и трагедия. У англичан есть поговорка: «Глупость облегчает жизнь». Человек может просто спокойно ходить на работу, сидеть в баре с друзьями, и ему больше ничего не надо для счастья. А Саша был умным, ему было нужно слишком много.
— Если вернуться к любовной истории, как развивался ваш роман с Каспаряном?
— После того как между нами промелькнула искра, я думала о Юрии каждую минуту. Наш роман развивался естественно, без красивых жестов и ненужной помпезности. Мы много времени проводили вместе в компаниях, ходили на концерты и тусовки, но разговаривала я больше с Виктором Цоем. Юрий был рядом и до поры до времени просто загадочно улыбался, а я таяла. Но в какое-то мгновение, через полгода после знакомства, на вечеринке он наклонился ко мне и поцеловал. Вот и все. С того момента мы были вместе.
Хорошо помню, как вдвоем поехали в Пушкин — это было очень романтично. Лето, красивый парк, дворец, скульптуры... Мы гуляли, целовались и катались по озеру на катамаранах, дурачились. В тот день у меня вырвались слова:
— Не могу пережить без тебя.
А Юрий ответил:
— Я тоже тебя люблю.
Еще помню, как он крепко меня обнимал и прижимал к себе. Обожал играть с моими волосами, был очень нежным. Иногда дарил цветы, но это не было таким уж важным, если честно. Я же все время старалась его приодеть. Привозила из Америки футболки, какие-то забавные аксессуары: кожаные браслеты с заклепками, очки. И конечно, струны для гитары, которую ему подарила. А еще накупила много всякого оборудования для группы «Кино» — в России с этим было сложно.
— Как часто вы приезжали в Ленинград?
— Это было в восьмидесятые, и в СССР я могла прилетать лишь на неделю три-четыре раза в год. Половину поездки проводила в Москве, половину — в Ленинграде. Так что до свадьбы мы с Юрием не так уж часто виделись, я ужасно по нему тосковала. В разлуке сходила с ума: «Как там Юрий? Здоров ли? Чем занимается? Не нашел ли он себе другую?» — крутилось в голове. Это сейчас есть Интернет и никаких границ для общения. А тогда были лишь письма, передаваемые с друзьями.
