Выросшая в кошачье-собачьем «детдоме», Гертруда очень любит общество, гостей — предпочтение отдает мальчикам, что абсолютно нормально — и с трудом переносит долгое одиночество. Поэтому уезжая, прошу пожить с ней кого-то из друзей. Но от гнева Гертруды это не спасает. Увидев открытый чемодан и услышав мое «Ну прости, Герда!», она разворачивается и удаляется на кухню, на ходу постанывая: «Ну и отваливай, сволочь!» Встречает же всякий раз с гремучей смесью негодования и радости — проклинает, просит и ластится одновременно. В ее мяуканье слышу: «Гад, ты где так долго был?! Мерзавец, негодяй! Я же так тебя люблю и так скучаю...»
— В новом сезоне сериала «Женский доктор» вы, говорят, ловко обращаетесь с новорожденными. Когда в первый раз брали младенца на руки, неужто не потряхивало?
— В первый раз действительно было страшно, зато потом — как по накатанной. Главным было уяснить для себя, что ни голова, ни руки-ноги у младенца не отвалятся. Как только это понял — появилась уверенность. Вообще, съемки нового сезона «Женского доктора» обернулись для меня крушением многих обывательских и киношных мифов. Познакомившись с акушером-гинекологом, который консультировал на площадке, первым делом поинтересовался:
— Если новорожденный не дышит, его ведь по попе нужно хлопнуть?
— Ну вот опять... Какое «хлопнуть»?! — обреченно запротестовал профессионал. — Никто из моих коллег никогда так не делает. Максимум, к чему прибегаем в подобных случаях, — брызгаем холодной водой на гениталии. Хлопок по попе — укоренившийся штамп, который гуляет из фильма в фильм на протяжении полувека.
В «Женском докторе» меня привлекает то, что акцент сделан не на медицинских тонкостях, а на человеческом факторе. На прием к акушеру-гинекологу Александру Родионову приходят женщины, оказавшиеся в разных жизненных обстоятельствах, с разным отношением к беременности, бывает, что и с предрассудками. Кого-то доктору хочется пожалеть, а кому-то и подзатыльник дать. Разделяю возмущение своего героя, когда он повышает голос: «Ну как вы вообще можете так относиться к себе и будущему ребенку?!» Поддерживаю негодование, когда выкидывает из клиники некоторых будущих отцов, замеченных в непозволительном отношении к женам и подругам. Считаю справедливым и оправданным, когда пускает в ход кулаки. Родионов — абсолютно живой персонаж со своими принципами, эмоциями, мотивацией поступков, и этим он мне близок и интересен.
Любовная линия в сериале тоже неоднозначная, не ходульная. Девушка, в которую влюблен мой герой, изводит его ревностью — еще одно качество человеческого характера, которое мне абсолютно непонятно. Увидев Родионова рядом с другой женщиной, будь то коллега или пациентка, она мгновенно взбрыкивает, устраивает скандал. И Александр все чаще задается вопросом: «Я что, должен стать рабом ее обидчивости и собственничества? Бояться подойти к кому-то, потому что вдруг она увидит? И это при том, что никаких грехов за мной не числится...»
