Разумеется, я ждала от сына вопросов об отце, обдумывала этот разговор, но оказалась в итоге не готова к нему. Ему было года четыре, когда мы возвращались с дачи на машине. Я за рулем, он сзади в детском кресле. И вдруг от него реплика: «Мам, а я когда вырасту, буду сидеть рядом с тобой? А тут, где я сейчас, будет маленькая ляля. — Я немного в шоке, какая еще ляля? — Ну девочка, ляля!»
Окей, детские фантазии, бывает. Помолчали, едем. И тут:
— Мам, а где мой папа?
Как-то казалось, что у меня еще есть время, чтобы выбрать какую-то правильную формулировку. Вопрос застал меня врасплох. И я начинаю подбирать слова:
— Гордюш, понимаешь, в чем дело... Вот у кого есть папа, уже все, нельзя его поменять. А нам знаешь как повезло? Мы себе можем выбрать любого!
Не знаю, принял он этот мой ответ или нет. Но разговор об отце был у нас первым и последним. А с «лялей» Гордюша не ошибся. Потому что сейчас мы так и ездим втроем: сын рядом со мной, а Илиана в детском кресле сзади.
А так как я обещала ребенку предоставить папу на выбор, пришло время сдержать это обещание. Но я никого не искала специально. С Ильей Оболонковым мы познакомились в одном антрепризном проекте, куда меня пригласили на срочный ввод. Мирослава Карпович уехала на киносъемки, и в спектакль потребовалась замена — быстрая, когда начинаешь искать среди знакомых. Года три мы вместе катались на гастроли с этим проектом, потом появился еще один спектакль, с Ларисой Гузеевой. И даже если начинались какие-то ухаживания с его стороны, я на них внимания не обращала.
Голова была занята другим: дела, дела, дела... Творческие амбиции были велики, за спиной уже несколько успешных продюсерских проектов, в том числе музыкальные спектакли «Кабаре» с участием Насти Стоцкой и Светланы Светиковой, «Моя прекрасная Кэт» с Нонной Гришаевой и Мишей Полицеймако. В какой-то момент коллеги сказали:
— Громушкина, учись уже на режиссера!
