Да разве только это? А как, например, вам такая сцена, о которой он мне рассказал? Когда сосед собирался домой, Ирина Константиновна, провожая до двери, протягивала ладошку и просила: дескать, на хлебушек бедному артисту. И он помогал им деньгами. А за несколько дней до папиного ухода она вдруг сказала Владимиру Григорьевичу:
— Все, больше у нас не появляйтесь!
— А в чем дело?
— Михаил Иванович не хочет с вами общаться.
Что там у них произошло и произошло ли вообще — не знаю. Но постепенно от дома стали отваживать и меня. В том, что мы не виделись в последнее время, есть и папина вина. Мог бы о дочке подумать хоть чуть-чуть, позвать...
Я звонила, спрашивала о его здоровье. Но все чаще стала слышать от его жены: «Он не может подойти. Спит». Сначала думала — ну ладно, завтра поговорим. Набираю в очередной раз.
— Мы вас знать не хотим! — говорит она ледяным тоном и вешает трубку.
В полном недоумении перезваниваю:
— Ира, что случилось? Почему папа со мной не говорит?
— Не хочет. Ты в газете написала, что он — пьяница!
Оказывается, в желтой прессе вышла какая-то статья про Пуговкина, где упомянули и о его пристрастии к алкоголю. Но я никакого интервью не давала и никому не говорила, что мой отец алкоголик. Когда ко мне обращались журналисты, всегда их отправляла к папе. Ира решила приписать мне эту анонимную заметку. Может быть, ей было выгодно говорить гадости отцу, мол, смотри: дочь плохая, а я хорошая. Он уже не вставал и газет не читал, а жена ему в ухо подливала: дочка-то твоя какова, на весь мир ославила!
Мы так и не увиделись бы, если б Ирину не пристыдила падчерица, дочь Александры Николаевны: «Что ты творишь? Он же уходит. Позвони, дочка должна с отцом проститься». И тут она соизволила. «Алена, отец умирает, приезжай», — и бряк трубку.
Но ей бояться было уже нечего. В память врезался один телефонный разговор с папой.
— Ну, все! — сказал он.
— Что все? Не понимаю...
— Я все подписал.
Не стала уточнять, что именно. И так понятно — он передал права на имущество жене. Возможно, надо было сразу начинать бороться, нанимать адвокатов. Но я лишь робко сказала:
