Вижу, что у него внутри что-то загорелось, он влюбился. Помню, приезжаю как-то из магазина. Присмотрела там удивительной красоты столик, мне он как дизайнеру понравился. С восторгом рассказываю:
— Саш, представляешь, он весь в камнях, там еще какие-то птицы, такой необыкновенный...
Лопочу, лопочу, а он сидит напротив, в одну точку смотрит. Вдруг поднимает на меня свои карие глаза и словно холодом обдает:
— Вот что ты мне сейчас говоришь? Не понимаешь, что все это не-ин-те-рес-но? Мне важно сейчас другое.
— А что тебе интересно? Алена?
— В чем ты меня хочешь обвинить? Может, это последнее чувство в моей жизни!
И как дальше с этим жить? Для меня в один момент рухнул мир. Это не просто очередная девушка — все серьезно.
Впереди Новый год. На автомате говорю:
— Саша, надо елку привезти в дом.
— Да подожди ты с этой елкой! — раздражается он.
Как всегда, оправдываю его: наверное, ему некогда. Двадцать девятого декабря вечером стою на кухне, заходит Серов, звонит администратору: «Сереж, слушай, купи елку и игрушки родителям Алены». Уже даже не стесняется. Не понимаю, как так можно издеваться надо мной, разрушать мою психику? Я его прошу купить елку ребенку, а он о родителях какой-то Алены заботится!
Промолчала, ушла к себе. Саша принимал какие-то препараты, выпила его волшебную таблеточку и проспала всю ночь. Утром тридцатого декабря просыпаюсь — у меня горло нестерпимо болит. Александр собрался уезжать по делам в город.
— Сережа привезет елку, я ему сказал.
— А продукты?
Он тут же взрывается: мол, и так дел невпроворот, а ты со своими продуктами лезешь. Сама-сама-сама! С высокой температурой сажусь в машину и еду в магазин. Готовлю праздничный ужин, роняя слезы в оливье, и думаю: «Нет, я должна спасти свой брак! Да кто такая эта Аленка?!»
Наступило тридцать первое декабря. Утром он опять куда-то умчался, сказав мне что-то обидное. И я понимаю, что это все – конец! Собрала все наготовленное, посадила в машину Мишель, собаку, и мы поехали в пустующую московскую квартиру. Звоню Оле по дороге, рыдаю в трубку:
— У него там любовь-морковь, давай вместе встретим Новый год?
— Давай!
Оля приехала с мужем и ребенком. Мы накрыли стол, откупорили шампанское. Мишель позвонила папе, а он ей чуть не плачет в трубку: «Кошечка, я тут один, сижу скучаю...» Бить на жалость — это его любимое занятие. Мишель в слезы, я тоже.
На следующий день, первого января, поехали обратно. Обнялись, поцеловались, он нам явно обрадовался. А я подумала: может, дойдет до него наконец, как важна семья, и он изменится....
Закончился ремонт, Серов перевез родителей Алены обратно, все как-то само рассосалось. И любовь кончилась.
К декабрю достроили деревянный дом на нашем участке. Однажды Александр заявляет: «Переезжаю туда жить». Половина вещей там, половина здесь. Он сам по себе, мы сами по себе. Говорим по телефону, хотя совсем рядом — буквально в десяти шагах. Однажды звонит:
