— Сколько можно повторять! ВСТАВАЙ, ЗАВТРАК МНЕ ГОТОВЬ!
Ему нужно овсянку варить, сам он не умеет. Я села на кровати, еще до конца не проснувшись:
— Боже, как надоела эта грубость.
Только произнесла — он, совершенно озверевший, подлетает и начинает трясти перед моим лицом огромным кулачищем:
— Если ты еще раз такое скажешь!.. Если ты посмеешь!..
И хотя мне стало безумно страшно, внешне спокойно говорю:
— Убери кулак от моего лица.
Он взял себя в руки, отошел. Я побежала на кухню варить кашу. Он молча глотал еду, а я смотрела на его надутое лицо и думала: «До чего мы докатились...»
С этого дня перестали разговаривать. Александр приходил домой поздно, просиживал все время в студии. Когда возвращался, старалась лечь спать, чтобы не выяснять отношения. Продолжала готовить, делала все механически. И вот он один день не возвращается, второй. Звоню:
— Саш, ты домой собираешься?
— Нет, — отвечает.
Я сажусь в машину и еду к нему.
— Что случилось?
— Ничего. Ты же сама со мной не разговариваешь. Мне это надоело, живи одна, ищи себе мужика.
— Ты в своем уме? А ничего, что ты тряс кулаком перед моим лицом?!
— Я не вижу смысла продолжать нашу совместную жизнь...
У меня слезы градом. Что делать? Как я без него? Но понимаю, что в ногах валяться не буду: ой, дорогой, любимый, прости, больше такого не повторится...
Еду в машине, а в голове стучит мысль: сейчас бы в какой-нибудь столб врезаться — и весь этот ад закончится. А как же Мишель? Вернулась домой, упала на кровать и начала рыдать. Прорыдала, наверное, часов шесть. Мишель тихонько играла в другой комнате, чтобы мне не мешать. Наконец я заснула. Просыпаюсь, подхожу утром к зеркалу, а у меня глаза как у бульдожки. Все кончено...
Прошло несколько дней. Звоню Саше:
— У нас нет денег.
Он невозмутимо отвечает:
— Администратор тебе передаст.
Привозят всего лишь сто долларов. «Тебе хватит на неделю», — спокойно сказал муж. Хватит — значит хватит. А как другие живут? Пришлось смотреть на цены, ужиматься. Но решила: ни за что не буду просить, унижаться.
У меня ни профессии, ни работы. И тут я встретилась с подругой, она надоумила: «Иди приобретай специальность. У меня приятельница окончила школу международного дизайна, и ты сможешь. Через полтора года начнешь работать». А за курсы надо платить — пять тысяч долларов. Где их взять? Машина моя таких денег не стоила. Поехала к сестре — «Помоги!» Она уже замуж вышла и жила в нашей с ней двухкомнатной квартире. Предложила ей: «Мне эта квартира не нужна. Но если ты дашь за мою половину хотя бы пятнадцать тысяч, они будут для меня спасением. Надо за курсы платить, машину поменять, а то моя скоро развалится». Оля с мужем дали денег. Отучилась на дизайнерских курсах, а через год у меня уже была работа.
Мы жили врозь три года, но официально не разводились. Саша остался в студии, но прописан-то он в нашей общей квартире. Однажды приходит на его официальный адрес письмо. Открываю, а там повестка в суд: «Серов Александр Николаевич вызывается для установления отцовства». Дожили! Я посмотрела год рождения предполагаемой дочери — где-то 1988-й. Раз это было до меня, то неважно. Естественно, через секретаря передала письмо мужу. Она мне потом рассказала, что он порвал его и выкинул. Приходит вторая повестка, опять ему отсылаю. Письмо летит в мусорное ведро вслед за первым. А в третьем письме пришло решение суда: раз ответчик не явился ни на одно заседание, победа присуждается истцу. И Серов проиграл. Тем более что мама девочки привела подружек, которые засвидетельствовали, что они якобы жили гражданским браком. Да у него даже своей квартиры в то время не было! Он делал ремонт и обитал в гостинице «Националь»!
