— Подождите! Не забирайте!
Санитарка, высокая крепкая женщина, отстранила и тихо сказала:
— Не подходите. Не надо...
Утром вошла в спальню и разрыдалась. Кругом были вещи Вальтера — рубашки, куртки, брюки, часы, и глядя на них, я необыкновенно остро осознала, что его больше нет. Ушел человек, который был для меня всем: мужем, любовником, учителем, соратником — и непонятно, как жить дальше...
Прошло уже девять лет, как его не стало, а в душе та же боль, ничего не изменилось. Вальтера нет рядом, но я с ним разговариваю: «Батя, не бросай меня, помоги! Думаю, ты и там меня не оставляешь, присматриваешь». И кажется, что он помогает.
Я одна. Сыновья переживают:
— Необязательно выходить замуж, можно просто с кем-то встречаться.
— Вы, наверное, не понимаете, каким был ваш отец. На его фоне все остальные мужчины меркнут. Лучше его нет, а хуже мне не надо. Невозможно рядом кого-то поставить и пустить в свое сердце. И вообще, зачем мне это? Благодаря Вальтеру я теперь сильнее любого мужчины.
Наверное, так устроена, не могу забыть любимого человека. Тридцать три года прожила с мужем и хотела, чтобы у сыновей была одна любовь на всю жизнь. Не получилось. Эдгард и Аскольд расстались со своими девушками, Леной Петриковой и Леной Бараненко, с которыми прожили много лет, а я не смогла — безумно люблю обеих. Лены остались со мной.
Некоторые удивляются: «Сыновья давно разошлись с этими женщинами, а они живут в вашем доме. Так не положено!» Мне же эта ситуация кажется абсолютно естественной. Они ведь просто исключительные девочки, положили жизнь на алтарь любви. Я раньше сравнивала себя с ними: могла бы вести себя так же по отношению к Вальтеру? И честно признавалась — нет. Ребята этого не оценили, но девчонки ни в чем не виноваты и остались такими же хорошими, как раньше. Как же я могу их выгнать, вычеркнуть из своей жизни, своей семьи? Они обе мне как дочери! И я им дорога.
Лена Петрикова уже рассказывала про себя в вашем журнале, а я расскажу про другую Лену — Бараненко. Впервые услышала о ней много лет назад от своей приятельницы Эллы, цирковой артистки. Родители Лены были воздушными гимнастами и во время выступления в Рижском цирке сорвались с большой высоты. Мать разбилась насмерть. Отец выжил, и дочь взяла на себя заботу о нем и своем младшем брате. Элла ею восхищалась: «Никогда не думала, что маленькая девочка может кормить и обслуживать двух мужиков!» Лена еще и в цирке работала, у них был семейный номер — жонглеры на лошадях.
Прошли годы. После возвращения из Китая мы отправились на гастроли в Ростов. Однажды Аскольд подвел симпатичную девушку:
— Мам, познакомься, это Лена Бараненко. Можно мы ее возьмем в коллектив?
Я сразу вспомнила рассказ Эллы и обрадовалась:
— Конечно!
Лена тогда выступала с хулахупами. Ребята полюбили друг друга, стали жить вместе, и я на них не могла нарадоваться. Обычно мы рано репетируем с тиграми, часов в семь-восемь утра, и Лена вставала в немыслимую рань, чтобы поставить тесто и приготовить Аскольду на завтрак его любимые блины. Возилась, потому что любила. Уши чистила ватной палочкой, словно маленькому! Таскала упаковками обожаемую им газировку! Я ею восхищалась, и когда у Аскольда любовь закончилась, подумала, что Лена не заслуживает быть выброшенной из нашей жизни. Больше того — она, как будто в укор моему сыну, сделалась еще необыкновенной воздушной гимнасткой. А потом и вообще мастером на все руки: выступает и на лошадях, и с попугаями, и тигров в клетку впускает и выпускает. И главным администратором в нашем цирке работает. День и ночь готова доказывать свою незаменимость для семьи. По-моему, это дорогого стоит!
