«То, что я вам сейчас расскажу, знают человек десять, неВ больше, — мои близкие родственники... УВ меня есть две дочки, старшей из которых, Стефании, недавно исполнилось четыре года,В Глории в мае будет два. Перед тем как сделать это признание вам, сегодня рассказал об этом своему близкому другу. Говорю: «Кость, ты можешь обижаться, можешь не обижаться, но я это скрывал от всех. И не хотел ни для кого делать исключение». К счастью, он меня понял», — поделился вВ эксклюзивном интервью «7Д» Эдгард Запашный.
Я никогда не был женат, но это же не значит, что я все эти годы был один. Сначала я очень долго — тринадцать лет — прожил в гражданском браке с ведущей артисткой моего цирка Еленой Петриковой. Мы вместе ездили за границу, делили горе и радость, через многое вместе прошли... Эти отношения должны были, наверное, перерасти в свадьбу, если бы не мое постоянное «юношество». Лена поняла, что настоящую семью со мной построить невозможно, поэтому мы с ней разошлись. И хотя расставание было болезненным для обоих, мы остались друзьями. Ну а потом рядом со мной появилась Ольга, которая и родила мне детей.
— Ольга тоже из цирковых?
— Нет, Ольга не цирковая. Она работала фитнес-инструктором в Воронеже, куда мы с братом приезжали на гастроли. Мы записались в местный спортзал, и там я увидел Ольгу. Она не была моим инструктором. Она просто попалась мне на глаза и очень понравилась. Рыжеволосая красавица с прекрасной фигурой! Раньше она, кстати, занималась художественной гимнастикой. Потом я уехал из Воронежа, но мы все равно общались. Переписывались, перезванивались. Ну а в один прекрасный день Ольга решила перебраться в Москву. Не ко мне. Просто она хотела карьерного роста в своей профессии. Ведь Ольга постоянно ездила на всякие фитнес-конференции по всему миру, так что стала инструктором VIP-уровня. И вот когда она переехала в Москву, мы сВ ней стали много общаться, через какое-то время — встречаться, а потом и житьВ вместе.
— Как вам удавалось скрыть Ольгу от прессы?
— Я не то чтобы скрывал ее, просто не афишировал. Нас, конечно, фотографировали. Помню, один раз подловили около «Макдоналдса», потом в Таиланде. Причем там камеру, похоже, прикрепили на собаку. Потому что фотография сделана как-то снизу, словно глазами бегущей собаки. Так что информация в прессу просачивалась. Но я нигде этого не комментировал: не опровергал, не подтверждал... Не рассказывал журналистам ради пиара, например, что мы с Ольгой подарили друг другу незабываемую ночь или как она классно целуется. Вот от нас в итоге и отстали. Просто я давно, еще во времена нашего с братом становления, стал приучать прессу, чтобы обо мне не писали как о светском человеке: с кем я пришел, с кем ушел, какие часы и туфли надел. И Ольга все прекрасно понимала — так же, как и Лена до нее. Что я ее не скрываю. Просто оставляю личное — личным. Ольга и сама тоже не стала пользоваться соцсетями, чтобы выставить наши отношения напоказ.
— Ваш брат Аскольд более открытый...
— Аскольд открытый, потому что он уже женился, в паспорте есть штамп. Чего уж тут скрывать?
— Так что же вам мешало жениться, например, на Ольге?
— Есть одна вещь, которая мне действительно мешает решиться на женитьбу. Дело в том, что почти все Запашные прошли через развод и нашли счастье только во втором браке. Мой папа Вальтер Запашный, мой дядя Мстислав Запашный, мой двоюродный брат Мстислав Запашный — у всех получилось именно так. Вот и я, когда у меня были отношения с женщинами, смотрел на них и понимал, что, если и женюсь, рано или поздно разведусь. А тогда — зачем? И имею ли я право наносить кому-то такую моральную травму? У меня все время возникает ощущение, что мне нужно еще выждать некоторое время, прежде чем жениться. И Лена, и Оля это понимали. И умели быть просто счастливыми со мной, не строя планов на будущее. Я их ни в чем не ограничивал, я им помогал, создавал условия, покупал все, что нужно покупать. Просто штампа в паспорте не было.
— Тогда как же вы решились заводить детей?
— Но мы же этого не планировали! И я всегда думал, что у меня все под контролем, а тут Ольга говорит, что беременна. Причем она ведь женщина сильная и правильная. Сказала мне: «Даже не намекай на аборт, я этого делать не буду. Хочешь — просто уходи от меня завтра же». Но я не допускал мысли, что оставлю своего ребенка. Говорю: «У него должна быть моя фамилия. У этого ребенка будет все, независимо от того, останемся мы с тобой вместе или нет». Вот так мы приняли решение рожать.
— Но ведь именно беременность часто становится причиной походаВ в загс. А вы, получается, своих взглядов все равно не пересмотрели?
— Я понял для себя, что это, наверное, неправильно — идти в загс из-за ребенка. Создавать семью, жить вместе только потому, что он должен родиться. Все равно это неминуемо приведет либо к разводу, либо к совместной жизни в аду. Дети всегда увидят искусственность. Зачем? Тем более на тот момент ни я, ни Оля не видели друг друга мужем и женой. Да, мысли появились, что надо зарегистрировать отношения. Но это была бы вынужденная мера, которая ни к чему хорошему не привела бы.
— Из роддома вы Ольгу с дочерью встречали или ради конспирации не стали?
— Ну конечно, я сам забирал Стешу с ее мамой из роддома. Того самого московского роддома, где второй раз рожала Элен — жена Аскольда. И врач был тот же самый...
— Куда же журналисты смотрели?
— Мы не предпринимали ничего специального, чтобы от всех спрятаться. Я же говорю, за долгие годы я приучил журналистов не смотреть на меня как на информационный повод. Как говорят в банках: кредитная история. Так вот у меня неплохая имиджевая история. Которая не предполагает никаких сенсаций. У журналистов всегда были со мной хорошие, доверительные отношения, и они не пытались меня выслеживать.
— И что было потом? Вы отвезли Ольгу со Стефанией к себе домой?
— Да. И какое-то время после рождения Стеши мы с ее мамой оставались вместе. Но потом все-таки решили расстаться. Мы перестали быть парой, но по-прежнему были родителями.
— Но как же получилось, что у вас родилась вторая дочь?! Ведь вы расстались!
— Мы часто встречались, и я видел, как Ольга устает с маленьким ребенком. Она ведь с головой погрузилась в этот процесс! Причем я ей предлагал взять няню, да и кто-то из наших мам — моя или ее — могли бы помочь. Но Ольга, как тигрица, защищала Стешу от всех. Кстати, моя мама, Татьяна Васильевна, призналась: «Я к тебе тоже не подпускала никого. Просто боялась, что тебя уронят, на тебя наступят». И вот у Ольги все то же самое! Но я видел, как она просто физически стала выматываться. И предложил поехать отдохнуть. Вдвоем. Честно сказать, я даже не надеялся, что Ольга согласится. Это стало для меня сюрпризом! Ей ведь пришлось решиться оставить Стешу бабушкам, тетям. И вот мы с Ольгой поехали на десять дней в Венецию. В результате — второй ребенок. Когда она мне сообщила, что снова беременна, это был шок, честно! Говорю: «Как такое вообще возможно? Как мы могли сойтись с тобой на такой короткий промежуток времени, и тут же — вот! На тебе!»
— А что было, когда вы вернулись в Москву? Не пробовали опять жить вместе?
— Сначала попробовали. Но довольно быстро поняли, что ничего не выйдет. Еще в Венеции я понимал, что у нас по-прежнему не получается стать полноценной парой. Что-то происходило не то. Вроде все хорошо — а нет! Тут ведь проблема не в Ольге, а во мне. Женщинам это очень трудно понять. Но я просто знал: вот не вижу себя стареньким рядом с этой женщиной. Знаете, я всегда очень-очень глубоко вдаль смотрю! А еще — в лес. То есть я из тех волков, которые, сколько ни корми, все равно в лес смотрят. Я понимал, что буду Ольге изменять. А это же неправильно! Она не та женщина, которая этого заслуживает, да и детям расти в такой обстановке плохо. Так что мы опять спокойно разошлись, и на этот раз уже навсегда. Ну а в положенное время Ольга родила вторую дочь — все в той же московской клинике. И мы с братом приехали их встречать, точно так же, как и двумя годами раньше.
— Почему вы выбрали именно такие имена?
— Стефанию я назвал в честь принцессы Княжества Монако, которая мне очень нравится. Ну а Глория — просто красивое имя. Я поддержал традицию нашей семьи: давать необычные имена. Наш папа — Вальтер, наша сестра — Марица, мои племянницы — Ева и Эльза. И вот в этот ряд вписались теперь Стефания и Глория. Хотя подбирать имена под отчество Эдгардовна очень сложно. Мои родители, видимо, не думали об этом. Эдгард Вальтерович, Аскольд Вальтерович — звучит хорошо. А вот Аскольдовна, Эдгардовна — не очень. Язык сломаешь!?
— Ваши дочери немногим младше дочерей Аскольда...
— Еве пять, а Эльзе четыре года. Так что только Ева старше Стеши — на год и два месяца. Честно говоря, я всегда так и хотел, чтобы у нас дети были ровесниками. Девчонкам так легче будет жить и помогать друг другу. Я вчера посмотрел на них, как они вчетвером играют — все в нарядных платьицах... И сказал Аскольду: «Мы родили себе кордебалет в наше будущее шоу». Обе мои дочери по фамилии Запашные, я официально оформил свое отцовство и прописал их у себя. И надеюсь, пока я жив, пока у меня есть две руки, две ноги, именно я буду заботиться о них. А если меня завтра тигры сожрут, я знаю, что ими будет заниматься мой брат.
— После вашего окончательного расставания Ольга не захотела вернуться в Воронеж?
— У нее всегда была возможность уехать — ведь там у нее родители, квартира, работа, на которую ее возьмут с руками и ногами. Оля могла бы сидеть в Воронеже и поливать меня оттуда грязью. Но она так не поступила. Хотя, если честно, был момент, когда я этого боялся. А теперь Ольга с девочками живет в городе Краснознаменске — это закрытый военный городок, у нее там много родственников. Конечно, далековато от Москвы — тридцать километров. И время от времени я предлагаю: перебирайтесь в столицу, поближе ко мне... Но Оля отказывается. Она говорит, что там девочкам хорошо. Большой плюс этого города — что там вообще нет преступности. Это же режимный объект, со своим микроклиматом. Там прекрасные детские площадки, прекрасный Дом пионеров с бассейном, много студий. Все близко. В результате Оля водит их на такое большое количество кружков, что меня это даже уже пугает. Особенно — Стешу: на брейк-данс, на художественную гимнастику, на рисование, на пение. Еще они постоянно что-то лепят и рисуют. То есть мама их развивает всесторонне. Я тут у Стеши спрашиваю: «Ты не устала? Хочешь дальше всем этим заниматься?» — «Да, хочу». Ну ладно, думаю... Раз нет никаких жалоб... Наоборот, она с такой гордостью бежит мне хвастаться какой-то своей поделкой или показывает «мостик»... Меня все это радует и веселит.
— Как часто вы детей видите?
— Очень часто. Но точной статистики у меня нет. Потому что я человек командировочный. Вот недавно уезжал на гастроли в Монте-Карло, и меня не было три недели. Но когда вернулся — сразу несколько дней подряд провел с ними. А Ольга свободно приезжает ко мне в дом и на работу, в цирк. Конечно, все это не очень хорошо, семья должна быть полноценной. Но как случилось — так случилось... В любом случае я стараюсь по максимуму проводить время с собственными детьми.
— Не хотите их, как Аскольд своих, к цирку приобщить?
— И хочу, и буду. Но пока еще рано. Стеше четыре только исполнилось... Но уже понятно: дочки очень любят животных. Я их привожу постоянно за кулисы и к тиграм, и к слонам, и к собакам. А дома у них есть собака и рыбки.
— Вы их балуете?
— Я — нет. Но это делают и без меня. Буквально вчера моя мама подарила Стеше большой аккумуляторный мотоцикл, он со скоростью пять километров в час ездит. И я его пока собирал, проклял все на свете! Это как настоящую машину собрать: с аккумулятором, с поворотниками, с гудками... Я вчера себя настоящим автослесарем почувствовал! Но пока занимался этим, все думал, что, наверное, это перебор — дарить таким маленьким детям аккумуляторные машины. Чтобы на кнопку нажать — и мотоцикл полетел вдаль вместе с четырехлетней девочкой. Что-то есть в этом неправильное. Помню, как я сам радовался, что кручу педали, что заставляю велосипед двигаться! А сейчас детей с малолетства превращают в каких-то офисных людей, которые не привыкли работать: крутить, тянуть... За них все делают машины. Поэтому следующий вид транспорта, который получат мои дочери, — это все-таки велосипед или педальная машинка.
— У них много игрушек?
— Да я не успеваю счета получать, А Ольга уже опять что-то им купила. Я как приехал к ним после Монте-Карло, словно в супермаркете оказался. Смотрю, двухлетняя Глория с планшетником идет. Я говорю: «Ольга, так нельзя! Нельзя давать двухлетнему ребенку планшет за 35 тысяч рублей — он же, пока идет, двадцать раз его уронит! Ну есть же пластмассовые всякие штуки для детей». А Оля мне: «Ты не понимаешь, это сейчас новые дети, дети-индиго». А какие еще индиго? Вот я помню свое детство: получив в шесть лет луноход стоимостью в десять рублей, мы с братом были самыми счастливыми и крутыми парнями во дворе. А следующие подарки у нас были только через год. Вот я и пытаюсь убедить: «Оля, но ведь они уже не чувствуют радости от подарков, если постоянно их получают».
— На кого девочки больше похожи? На вас или на Ольгу?
— Стефания очень на меня похожа как внешне, так и характером. И культурная, и упертая одновременно. Она со всеми здоровается, всех на «вы» называет, всех поблагодарит — такая прямо вся правильная. А Глория похожа на мою бабушку, свою прабабушку, которой в этом году исполнится 88 лет. Прямо как две капли воды! Я младшую так и называю: Людмила Семеновна. Но на кого бы они ни были похожи — друг с другом они прекрасно ладят. Причем Стеша о Глории заботится, прямо как я в свое время о своем брате. Мама рассказывала, как я прибегал к ней на кухню и говорил: «Ляля плачет!» То есть Аскольд в комнате лежал и плакал, а я переживал за него. Вот и Стеша такая. Я ей даю конфету — она пойдет и Глории отдаст. Это так трогательно! А вот дочери моего брата вечно ревнуют друг к другу. Их даже приходится одевать одинаково, потому что если кофты разного цвета — будет конфликт. У них совсем другие, чем у моих, характеры...
— Интересно, как ваша мама относится ко всей этой истории? Ну вот что у вас дети, но вместе вы не живете?
— Конечно, мама сначала болезненно все это восприняла. Не могу сказать, что у нее всегда были хорошие отношения с Ольгой... Она, как любая мама, очень часто ревнует невесток к своим сыновьям, через это прошла и Элен. Так что, видя, что у нас с Ольгой все-таки не идеальные отношения, мама говорила: «Ребята, точно ли вам нужны дети?» Такие разговоры были. Но теперь мама обожает внучек.
— Эдгард, а почему все-таки вы решили наконец всем все рассказать?
— Я давно это решил. Меня стала пугать перспектива, что какая-нибудь желтая пресса случайно узнает и начнет представлять все неправильно, грязно, унижая. Хотел еще год назад дать это интервью. Но Оля просила подождать, пока дети подрастут.
— А сейчас вы один? Или у вас новые отношения?
— Я не один, у меня есть девушка. Про детей она, естественно, знает. Не было желания скрывать. Я рассказал ей обо всем через полгода нашего общения, показал фото, но они не виделись. Оля меня попросила познакомить детей с моей девушкой, только если я буду в ней уверен, пойму, что это та самая женщина, с которой я захочу жить дальше. И я с Олей согласился, она абсолютно права.
— А вы не думали, что у матери ваших дочерей, в свою очередь, тоже может появиться мужчина, муж?
— Думал. Но это нормально. Я же не могу быть такой скотиной: разошелся с женщиной, но никого к ней не подпускает. Ольга достаточно молодая, чтобы устроить свою жизнь. Но то, что у Стефании и Глории папа — я и больше никого они так называть не должны, — вот на этом я буду настаивать. Если кто-то станет претендовать на моих детей, я организую ему громаднейшие неприятности! Но я надеюсь, что, когда у Ольги кто-то появится, мы встретимся с ним, поговорим и поймем друг друга. Ведь если у детей есть настоящий отец, который искренне любит их и заботится, — этому никто не вправе мешать.
