У Юры ноги вообще не шевелились. И он не чувствовал, если врач колол их иголочками. А вот спина болела. Он даже зубами скрипел. Но ни разу не видела, чтобы плакал.
На спинке кровати врач повесил две веревки-петли — чтобы Юра мог держаться за них руками и пытался вставать. Однажды прихожу и вижу: на веревках следы зубов.
— Почему не позвал врачей, медсестру — чтобы дали обезболивающее, сделали укол? — спросила я.
— Ночь была. А я же не один в палате. Подумал: неудобно, разбужу, вот и терпел до утра.
Дом — больница, больница — дом: так протекала моя жизнь. Белого света не видела. Оттого не сразу поняла, что снова жду ребенка и срок уже большой — четыре месяца.
Впервые в глазах мужа увидела слезы. «Ты знаешь, как я люблю детей, — глухо сказал он, — но теперь... какой из меня отец? — Юра отвернулся: — Решай сама».
Поехала на дачу к папе с мамой. Рассказала им, потом подвела черту:
— Решила — буду рожать.
— Правильно, — поддержал отец. — Не бери грех на душу. А вырастить, прокормить — я, пока жив, помогу.
Через пять месяцев появилась на свет наша Танюшка. Родила я легко, еле до роддома успела доехать. Какая-то девица на соседней кровати ругалась, на полном серьезе выговаривая акушерке: «Что это — она позже меня приехала и уже готово! И тут блатные без очереди лезут!»
«Назовем в твою честь, — предложил муж. — Если бы не ты, дочери не было бы».
Юра между тем в больнице тренировался как легендарный Маресьев. Он и мысли не допускал, что может остаться инвалидом. Делал упражнения на прикрепленных петлях. Изнурительные, по несколько часов. А врачи боялись, просили: «Пожалуйста, осторожнее — не было бы хуже». Но он и слышать не желал. Как-то посетовал:
— Прошу доктора: хочу встать с кровати, чувствую — уже могу. А он свою ерунду гнет: опасно!
— Хочешь — встань, а я рядом подстрахую.
